Совсем по-другому складывались отношения у Батыя с Венгерским королем Белой Четвертым. Бела Четвертый имел неосторожность принять у себя половецкого хана Котяна, бежавшего от Батыя за Карпаты. Батый потребовал выдать Котяна, но венгерский король прельстился подношениями кагана, красотой его юной дочери Эржебет и хорошо вооруженной армией половцев. Бела понимал, что Котяну деваться некуда, что его армия с упорством заложников будет защищать земли Венгрии, определенные половцам на жительство королем. Потому не выдал Котяна.

Венгерские магнаты не желали подчиняться королю и творили один заговор за другим. Даже сестра короля состояла в заговоре против своего брата. Положение Белы Четвертого было незавидным. Если не считать личной охраны короля, то Котян был единственной вооруженной силой, подчиненной королю и способной сопротивляться врагу.

Когда до Белы Четвертого дошла весть, что Батый перевалил через Карпаты, король разослал в замки своей страны гонцов. Они несли окровавленный, заговоренный меч с призывом встать под стяги короля на защиту Венгрии от Батыя. Никто не откликнулся на призыв короля. Подло, исподтишка, ножом в сердце был убит хан Котян. Единственная надежда венгерского короля рухнула. Маленькая Эржебет, дочь Котяна, поклялась отомстить убийцам, и, развернув полки половцев, увела обороноспособные силы от восточных границ к Адриатике.

Батый прошел через Венгрию, не встречая сопротивления. Венгрия была разорена так же, как когда-то Русь. Шел 1242 год.

К водам Адриатики уже вышли первые чамбулы22 татарского войска, преследуя бежавшего в Далмацию короля, как поступил внезапный приказ Батыя повернуть назад. Армия монголов так же стремительно откатилась за Карпаты, на восток, на земли Галиции, как и пришла.

Причиной столь поспешного маневра было непредвиденное обстоятельство: умер хан Монголии Угедей. Для избрания нового хана в далеком Каракоруме должен был собраться курултай – всеобщее собрание монгольской знати, на котором присутствие близких родичей было обязательным. Обязательным это положение было и для Батыя.

На место Великого хана всей Монгольской империи претендовали двое: один – сын умершего Угедея, Гаюк, злейший враг Батыя, другой – сын Тулуя, Мункэ, друг и соратник Батыя.

Появление Батыя в Монголии грозило ему смертью. Перед ним встала сложная задача возвести на Великую кошму своего ставленника Мункэ, не показываясь в пределах Монголии.

Поразмыслив и выслушав советников, Батый пригласил в свою ставку князя Ярослава Всеволодовича. Ярослав, обойдя полюдьем23 соседние земли, и собрав дань, направился к Батыю в кыпчакскую степь. Князья соседственных земель затаились, с любопытством и страхом ожидая возвращения Ярослава от жестокого и своенравного хана.

Ярослав, хоть и считался союзником Батыя, но, прибыв в его стан, обязан был пройти церемониал, установленный советниками хана.

Шаманы сопровождали русского князя, придирчиво наблюдая, как отреагирует пламя ритуального огня, когда гость хана мимо двух костров будет проходить. Пламя не погасло и это означало, что князь Ярослав не имеет злых намерений.

Далее Ярославу пришлось поклониться священному кусту. Листья его не пожелтели и не свернулись, указывая на чистоту помыслов Ярослава.

Третьим испытанием было поклонение Богоподобному Чингисхану, разрисованная маска которого, закрепленная на вершине высокого шеста, смотрела на Ярослава остановившимся стеклянным взглядом, внушая страх и вызывая трепет. Шаманы кружились вокруг своего Бога, издавали странные горловые звуки, по очереди ударяя в огромный бубен. Ярославу казалось, что эти мрачные, почти дьявольские звуки пронизывают его нутро, доставая до печенки и сердца. Ноги князя ослабли и подкосились, он упал ниц. Верховный шаман остался доволен.