Одним из немногих, понимавших бесполезность подобных проектов и не стеснявшихся выражать свое мнение на самом высоком уровне был

А.И. Берг. Об этом есть сведения в деле по обвинению Берга в участии в «военно-троцкистском заговоре»: «На одном правительственном заседании в конце 1935 г. Берг выступил против Бекаури, за что был сильно «избит» Орловым и Тухачевским, выступавшими в защиту Бекаури. Указанное выступление Берга на заседании правительства действительно имело место. Однако за свое выступление Берг никем не «избивался», а, наоборот, был поддержан руководителями правительства [Сталиным] <…>».

Военное ведомство в лице заместителя наркома по вооружению М.Н. Тухачевского увлеклось заманчивыми идеями вести мировую войну с помощью телеуправляемого оружия: радиоуправляемых самолетов, танков, пулеметов в дотах и т. д., не предполагая, какие на этом пути встретятся подводные камни. Предусматривались не только телеуправляемые средства нападения, но и защиты. Перед наступающим неприятелем и в его тылу должны были взрываться радиоуправляемые фугасы. Те силы противника, которые смогут дойти до наших укреплений, должны были встретить дистанционно управляемые пулеметы, огнеметы и приборы пуска отравляющих веществ.

Наиболее интенсивно работы по телемеханическому управлению оружием в области техники особой секретности велись. Вскоре к Остехбюро присоединился ВГИТИС – НИИ-10. Как уже упоминалось, после торпед со спиральным движением Бекаури занялся радиоуправляемой торпедой, а затем радиоуправляемым торпедным катером. Остехбюро до 1937 г. подчинялось Наркомату по военным и морским делам, и когда его переводили в промышленность на передаточном акте от 11.04. К.Е. Ворошилов сделал надпись, адресованную наркому оборонной промышленности М.Л. Рухимовичу: «15 лет я с ним <Бекаури> мучился, помучайся теперь ты».

В 1924 г. к работе по телеуправлению катеров подключился Отдел специальной аппаратуры (ОСА) ЦРЛ А.Ф. Шорина. Бекаури размещал станцию управления на корабле, а Шорин – на самолете, с которого, как он считал, можно раньше обнаружить корабли противника и вывести в атаку на них радиоуправляемые катера. Для автоматического расчета курса атаки Бекаури включил в свой комплекс счетно-решающий прибор. В комплексе же Шорина курс рассчитывал по карте оператор. Поставив перед собой менее сложную задачу, Шорин уже к маю 1930 г. представил первый образец радиоаппаратуры для установки на серийном катере Ш-4 и самолете ЮГ-1. К августу 1931 г. отработал свой комплекс и Бекаури. Нарком по военным и морским делам К.Е. Ворошилов назначил комиссию для заключительных испытаний.

«Испытания проводили в Финском заливе, – вспоминал контр-адмирал Б.В. Никитин, участник испытаний, – Катера, управляемые с самолета (аппаратурой А.Ф. Шорина) или с корабля (аппаратурой В.И. Бекаури), по радиокомандам отходили от причала, выходили в море, маневрировали, устремлялись в атаку и производили пуск торпед. Проводились атаки и по прикрытому дымовой завесой кораблю-цели <…> Оператор на самолете оказался в лучшем положении, чем тот, что находился на корабле управления: наблюдению с корабля мешала дымовая завеса[87] <…>. Комиссия предложила принять на вооружение комплекс А.Ф. Шорина. Остехбюро предложили доработать свою аппаратуру».

Среди идей телемеханического оружия одним из самых действенных оказались радиоуправляемые фугасы «БЕМИ» (БЕкаури – МИткевич). Хотя первые в мире радиоуправляемые фугасы были испытаны французскими флотскими специалистами еще в самом начале XX века, но их слабостью были крайне несовершенные взрыватели, которые можно было привести в действие ложными радиосигналами. В.И. Бекаури и В.Ф. Миткевичу пришлось изучить и использовать основы криптографии