А один из дипломатов, случайно заглянув на местный «блошиный рынок», принес оттуда купленный за 15 копеек (50 сантимов) диковинный трехструнный инструмент под интригующим названием «balalaika». Чтобы оживить этот инструмент, пришлось отыскать умельца, одетого в холщовую рубаху, в лаптях вместо сапог. Виртуозная игра самодеятельного музыканта, извлекавшего из трех струн широкую гамму звуков, передававших все оттенки настроений – от празднично-разгульного до рвущего душу отчаяния – вызвала восторг у соотечественников и современников Адана, Гуно, Берлиоза и Оффенбаха.

Тем временем в Петербург стали съезжаться прибывшие на коронацию послы европейских держав, среди которых лорд Гренвил, посол Ее Величества королевы Виктории. К моменту отъезда двора в Москву лорд Гренвил успеет получить аккредитацию, как и уязвленный демонстративной обструкцией князь Эстергази.

В шесть часов утра 22 августа с Николаевского вокзала Санкт-Петербурга с небольшим интервалом отошли два специальных состава с членами иностранного дипломатического корпуса. В одном из них следовала французская миссия. В те годы поезд из Петербурга в Москву обычно находился в пути ровно сутки. Но в данном случае руководство Николаевской железной дороги сделало все возможное и невозможное, чтобы сократить время движения состава до шестнадцати часов. Примерно в 22 часа того же дня оба состава прибыли на Николаевский вокзал первопрестольной столицы России.

Французская дипломатическая миссия была устроена в двух просторных городских усадьбах. Граф де Мории разместился во дворце Рахманова, находившегося между улицами Петровка и Неглинная, а его сотрудники – в расположенной неподалеку усадьбе Корсакова.

На следующий день французские дипломаты с нескрываемым волнением и интересом приступили к знакомству с городом, в котором сорок четыре года назад квартировала Великая армия Наполеона и с оставлением которого началось крушение Первой империи. Со времени ее разорения осенью 1812 г. Москва разительно изменилась и похорошела. Повсюду выросли новые красивые здания, мирно соседствующие с архаичными деревянными постройками. Полуразрушенный по приказу маршала Э. Мортье Кремль был давно восстановлен и теперь представал взорам во всей своей неповторимой красоте вместе с Большим Кремлевским дворцом, перестроенном при императоре Николае. Но прежде всего, москвичи восстановили сгоревшие и пострадавшие храмы, бесчисленные купола которых сверкали золотом на уже не знойном в конце августа солнце. Граф Мюрат философски усмотрел в этой живописной картине «соединение великолепия с традицией» и даже «протест прошлого против нестабильности будущего»[153].

При знакомстве французов с городом произошел курьезный инцидент. Два молодых дипломата, покуривая сигары, не спеша прогуливались по Тверскому бульвару, когда были задержаны и доставлены в полицейскую часть. Оказалось, что они нарушили запрет на курение на улицах, за что полагался солидный штраф. Конечно, дипломатов вскоре отпустили и даже, в порядке исключения, не оштрафовали, а эта история стала предметом шуток среди членов дипломатического корпуса. Вообще, Москва с присущей ей причудливой смесью Европы и Азии, роскоши и убожества, столь непохожая на европеизированный Санкт-Петербург, произвела неизгладимое впечатление на французов.

29 августа в первопрестольную прибыла царская чета, а 7 сентября состоялась коронация. Перед ее началом французская делегация привлекла к себе всеобщее внимание. Все иностранные представители подъезжали к Успенскому собору Кремля в каретах, которые останавливались у самого входа в храм. И только французы во главе с графом де Мории оставили свои кареты у ворот Кремля и, выйдя из них, с непокрытыми головами пешком прошли весь путь до Успенского собора, что вызвало одобрительный гул в толпе. «Император Александр был коронован этим утром в Успенском соборе Кремля, – писал Мории графу Валевскому в коротком перерыве между коронационными торжествами. – Мне не хватает времени, чтобы описать все детали этой величественной церемонии, которая совершилась в обстановке чрезвычайной торжественности, характер которой во всех отношениях отмечен величием, оставив неизгладимое впечатление в памяти всех, кто при этом присутствовал. В ближайшие дни я представлю вам подробный отчет об этой церемонии…»