– Холодно! Смотри, какой снег идёт!

– Нет, ты мне ответь, зачем позвал меня?

– Ужинать. Проголодался. И ты, наверное, тоже. Пошли в кафе. Тесно. Руль скривишь.

Лейла взяла за уши Алекса и сильно надавила ногтями.

– Охох! Больно ведь! – завопил он и с силой отцепил её руки от своих ушей.

Лейла попыталась вновь схватить, но Алекс закрутил руки назад.

– Решила подразнить? Могу же завалить здесь.

– Ты мне не ответил! – не сдавалась Лейла, пытаясь освободить руки.

Алекс засмеялся.

– Хочешь, покажу невесту моего БМВ? Вон, взгляни! Бедная, стоит одна в тоске и одиночестве. А какая она белая и чистая! Как снежинки!

Он отпустил руки Лейлы и уткнулся лицом в её грудь, боясь, что она опять что-то вытворит. Но она выскочила из машины и побежала к своей « белой и чистой невесте», крикнув:

– Догоняй!

*******

Было за полночь.

Ночь была теплой и тихой, только снег падал крупными снежинками. По пустынной дороге медленно проезжали одинокие машины.

Выехав за город, Лейла нажала на газ, и АУДИ, набрав скорость, помчалась вперёд. Новые зимние шины не давали скользить по мокрой дороге. Дворники часто убирали снежинки, падающие бесконечно на лобовое стекло, помогая смотреть на хорошо освещаемую фарами дорогу.

Сзади уверенно ехал черный БМВ. Он не собирался догонять свою «невесту». Пусть едет впереди, зато под наблюдением.

Алекс улыбался, вспоминая краткую борьбу в машине. Уши немного ныли. Видимо, царапина неглубокая. Надо йодом обработать. Так, в следующий раз, надо сразу её руки привести к бездействиям, иначе проблем со шрамами не оберёшься. А какая она озорная и бойкая девчонка и как к себе притягивает, словно магнитом! Вообще не изменилась и не меняется! Правильно, пусть не меняется.

А как он проголодался! Сегодня, вроде, не ужинал. Лейла, тоже, наверное, не успела. Интересно, что она сварила? Почему не прибавит скорость? Она забыла, что они не ужинали.

Он стал сигналить. Не поняв значение сигнала, Лейла ехала так, как хотела. Медленно и осторожно.

Наконец завернули на их улицу.

Сосновый бор из-за темени не был виден, но ощущение того, что он есть, было таким сильным, что Лейла и Алекс вышли из машины и стояли перед невидимым, но ощутимым зрелищем чьего-то творения на земле. После сотворения чудесной красоты, Творец будто намочил руки в воде и брызгал на своё создание. Брызги капали в виде крупных снежинок, и те снежинки, которые попадали на ветви сосен, в темноте сияли, окаймляя каждую ветвь величественных деревьев.

Они взялись за руки и стояли в немой тишине.

Потом послышались их тихие голоса.

– Лейла, что ты ответила Игорю?

– Счастье – это любить. Любовь – это жертва, которую надо отдавать.

– Ты сказала, что любовь – это жертва, которую надо отдавать. Пойдём в дом, я хочу отдать тебе любовь.

Незаметно для Алекса, Лейла взяла мокрый снег и умыла его. Пока он стоял неподвижно с мокрым лицом, ошеломлённый её внезапностью, она убежала в дом, звонко смеясь.

Как всегда Любовь Григорьевна и Олег Петрович сели на диван, а Алекс и Лейла – в кресло. У всех была чашка горячего индийского чая, привезённого из Панаджи.

– Ляля, ты решилась участвовать на конкурсе? – подняла вопрос Любовь Григорьевна.

– Я отказала Игорю, – ответила Лейла, – Конкурсы не моё. Моя мечта не выиграть или выиграть призы. Моя мечта, показать танцы других народов.

– Но, прежде, ты должна рекламировать своё имя.

– Навряд ли с Алексом что-нибудь получится, – быстро, как-бы невзначай, произнёс Олег Петрович и шумно губами потянул чай.

Поняв, в чей огород камень, Алекс засмеялся.

– Папа, ты не прав. Здесь дело принципа. Светлана тоже может танцевать и Игорь об этом знает. Но он выбирает Лейлу.