– Обязательно.

Чертей утрамбовали в багажник моего «мерина» и разъехались. Свердловские – к себе, ну а мы – вершить правосудие. Холодно было, сыро, середина марта, повезли их вечером в лес, в сторону тобольского тракта.

Работает радио, диктор вещает: «В эфире тюменские новости. Тяжелейшая экономическая ситуация в стране, обусловленная боевыми действиями в Чечне, увеличила дефицит госбюджета с 8,6% в 1994 году до 9,7%, который наблюдается сегодня. В марте этого года на заседании правительства президент „ОНЭКСИМ-банка“ Владимир Потанин выдвинул идею проведения залоговых аукционов, за счёт которых можно пополнить казну. Среди госкомпаний, которые фигурируют в списке, есть также акции компании „ТСЕ-Нефть“, лидирующей в нефтедобывающей отрасли нашего региона. Процедура проведения аукционов стартует уже в ближайшее время. Будем держать вас в курсе событий. С вами была Маргарита Малинина».

– А чё это за аукционы? – спросил Шиша.

– Да банки хотят кредитовать казну, а в залог государство отдаст крупные предприятия: нефтяные там, промышленные, – ответил я.

– Кто-то здорово наживётся с этих аукционов, – задумчиво протянул Михась. – Щас себе заберут компании за копейки и получат в руки ресурсы, заработают миллиарды баксов. Эти аукционы ещё надолго запомнят, можете быть уверены.

– Это точно, – согласился я.

– Включите музон, чё эту тоску слушать?! – возмутился Шиша и потянулся к «бубнилу» переключить станцию. Михась ударил его по руке.

– Ай! Больно, сука! – взвизгнул Шиша.

– А ты не лезь, послушай, хоть не идиотом помрёшь, – сказал Михась. – Может, сразу угандошим обоих?

Михась вынул нож со всей решимостью резать глотки.

– А могилу ты копать будешь? Пусть сами себе копают, я новые ботинки надел сегодня, мне не в кайф в этой сырой земле возиться, – скривился Шиша.

На улице весна, всё начинает таять, но в наших краях март ещё мерзкий, холодный. Снег то оттаивает, то подмерзает. Не зря же говорят: «Наступил марток – надевай двое порток».

– А если мусора́ на трассе тормознут? – спросил Шиша.

– Ничего, я позвоню Андреичу – отмажет, ну и накинем немного сверху от себя, – сказал я.

– На чай, – хохотнул Михась.

– Чё мы всё время в лес всех возим? – возмутился Шиша.

– А куда везти? – не понял я.

– Алек, лес – это для бедных, могилы какие-то копать ещё, кладбище уже целое там, вон у Бивня в бригаде есть свой «крематорий».

– Сжигают, что ли? – почесал репу Михась.

– Ну, типа там и печи, и известь, и кислотой растворяют, распиливает он чертей на несколько частей – и в бочку, пара часов – ни фига не останется.

– И ты хочешь этим заниматься? – поморщился я. – Оно тебе надо? Чё-то там пилить, растворять? Ты мясник, что ли? Разок сделаешь – блевать будешь весь вечер потом. Я лучше в лес лишний раз съезжу. Свежий воздух, шум деревьев, кукушки.

– Ну, не знаю, братан, хочется как-то в ногу со временем идти. А то чё мы?

Я свернул с трассы и поехал лесной тропой, сбавил скорость, чтобы не ободрать бампер на кочках.

– Так, Шиша, бери ствол, ты прикрываешь, и следи за этими уродами, они понимают, что мы их сюда не на пикник привезли, тем более что слышали сейчас, что мы тут тёрли… – начал я инструктаж, но Шиша меня прервал:

– А чё они там слышали? Мотор же орёт, шумно.

Я вздохнул.

– Ты в багажнике ездил когда-нибудь? – спросил я Шишу.

– Нет, – помотал он головой.

– Не переживай, когда тебя так же в лес повезут, поймёшь, что всё, что в салоне обсуждают, там отлично слышно.

Михась заржал.

– Да ну вас, сплюньте, – поплевал через левое плечо Шиша и постучал по голове.

Я продолжил инструктаж.

– Ждать от них можно чего угодно. Шаг вправо, шаг влево – и сразу насмерть обоих, понял? – Голос мой был деловым и уверенным.