– Альба?

– Да. А что?

– А родовое имя у тебя какое? – И Горм трясущейся рукой поднес чашку к губам.

– Ты имеешь в виду фамилию? Ванадис, – смущенно ответила Альба. – Это мамина фамилия.

Горм выплюнул брусничный ром, вскочил и, что-то бормоча, забегал по комнате.

– Суртово[2] логово! Горм, придурок, во что ты ввязался!.. Ик! А троллиха… знает? Конечно, знает! Иначе зачем она тут поселилась? Зачем ей зазывать сюда девчонку?

Тут он перестал разговаривать сам с собой и обратился к Альбе:

– Что тебе известно? Ты знаешь, откуда ты родом?

Альбе стало не по себе.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, отступая к двери.

– Подожди, – остановил ее гном и вылез за ней из своего закутка.

Ждать Альбе совсем не хотелось. Похоже, Горм спятил. Неудивительно, учитывая, сколько брусничного рома он выпил.

– Я больше не буду делать твою работу, клянусь.

Она начала подниматься по лестнице, но Горм схватил ее за руку своими пухлыми пальчиками. И он был сильнее, чем могло показаться.

– Ты должна пойти со мной.

Альба не могла вырваться и, спотыкаясь, вышла за ним из сарая. Идя через сад, Горм смотрел по сторонам круглыми, как блюдца, глазами и взволнованно бормотал:

– Я так и знал! Старая карга что-то замышляет. Суртово пламя, Горм, тут ты попал не на шутку!

– Куда мы идем?

Он не ответил и почему-то повел ее к погребу. Открыл дверь и спустился по крутым ступенькам.

– Сири говорила, что сюда нельзя! Тут опасно, – запротестовала Альба. Она не понимала, что происходит.

– Ясное дело, она так сказала, – ответил Горм, бурно жестикулируя. – И наверняка она угощала тебя и поила всяким, чтоб ты стала сговорчивее.

Альба неуверенно сделала два шага вниз, в темный влажный погреб, но затем остановилась. Горм зажег керосиновую лампу, стало светлее.

– Я должен тебе кое-что показать.

В прошлый раз тут было слишком темно, и Альба ничего не успела рассмотреть. Теперь она увидела, что стены сплошь покрыты березовыми корнями. Казалось, что сеть, в которую они сплелись, вот-вот лопнет прямо у Альбы над головой и ее завалит землей. В погребе было совершенно пусто – ни банки с вареньем, ни старой бутылки вина. Только древние каменные ступеньки, ведущие в пустую комнату с земляными стенами и потолком, оплетенным корнями, и керосиновая лампа в руке Горма, которой он освещал путь к углу погреба.

– Нужно торопиться, – подгонял ее гном.

– Если ты думаешь, что я пойду с тобой дальше, ты ошибаешься!

– Я же помочь тебе пытаюсь, глупая девчонка! – рявкнул Горм. – Колдунья тебя обманывает.

Альба покачала головой.

– Сири желает мне только добра. А ты натравил на меня Сестрицу! Она же меня чуть не растоптала, – напомнила ему Альба.

– Да, но ведь я не знал, кто ты такая! А теперь я знаю, кто ты, Альба Ванадис. Ты должна пойти со мной, я отведу тебя к отцу.

– К моему отцу? – выпалила Альба. – Хочешь сказать, что мой отец тут, в погребе? Думаешь, я поверю?

– Он там, – сказал гном и поднял лампу, освещая большой плоский камень, словно вбитый в земляную стену.

Серый овальный камень высотой был примерно с Горма. По краю каймой вился текст, написанный маленькими угловатыми буквами – рунами. В центре были высечены руны покрупнее, Альба видела их даже оттуда, где стояла. Они были выкрашены красной краской, мерцающей в свете лампы. И складывались в слово

Альба замерла на лестнице, уставившись на камень. Горм поманил ее вниз:

– Альба, пойдем!

Он больше не казался злым и насмешливым. Его голос теперь был полон надежды.

– Пойдем, я отведу тебя домой.

– Идем скорее! Пока она не заметила.

Альба пыталась привести мысли в порядок. Что это за камень в стене? Почему гном утверждает, что ее отец где-то там? Отец давно умер…