В первый и последний раз в жизни князь ударил сына по лицу. Размашисто, гневно, а затем схватил за ворот рубахи и прошипел:

– Никогда не называй ее этим словом!

На следующий день князь Всеслав говорил с сыном как ни в чем не бывало. Святослав перебрал в голове все возможные оправдания, пока его обида на отца не улеглась. Они зажили по-прежнему, но то страшное мгновение вновь и вновь взвивалось в его мыслях непослушным вихрем.

Спутники миновали затопленные дома, и впереди показалась немая ершистая громада леса, в которой пропадал всякий свет.

– А фонаря-то мы и не взяли, – пробормотал Святослав, покрепче перехватывая весла. Олеся оторвала взгляд от леса и усмехнулась.

– А зачем тебе фонарь-то? Водице он не надобен, она сама все пути знает и нас выведет.

Святослав кивнул. Он слишком устал, чтоб думать о том, как это странно. Или что ему нужно благоговеть перед древними силами, что влекли его к себе. Все его мысли сошлись на том немногом, что он, казалось, мог понять.

– Получается, ты близко знаешь Дану?

– Знавала когда-то, – хмыкнула Олеся. – Помогла я ей. Я вообще страшно добрая. Помогаю всякому, кто меня по имени кликнет. Отказать не смею. Припугнуть могу. Напросилась тогда Данка мне в ученицы, в помощницы. Так и познакомились.

– А что произошло потом?

Олеся поджала губы. Тень от лесной стены начала наползать на ее черты, но даже в обступившем их мраке Святослав мог различить досаду, показавшуюся на лице старухи.

– Знаешь, что может сдержать даже самую мощную и разрушительную силу, а, княжич? – Святослав мотнул головой. Слова Олеси звучали зловеще. – Обещание. Самые сильные, самые древние из нас не смеют нарушить обещания. Вот и я поклялась сохранить Данкину тайну. Ты можешь спросить ее сам, но я рассказать не могу.

На тонких губах Олеси показалась мягкая виноватая улыбка. Святослав тряхнул кудрями, принимая ее ответ.

– Но ты спрашивай, – ободрила его старуха. – Не стесняйся. Коли тайны нет, я все расскажу. А там, глядишь, придумаешь, как до тайны добраться.

– Она и правда ведьма? – выпалил юноша. Щенок в ногах гневно зарычал. Святослав принялся осторожно почесывать Власа за ухом.

– Правда-правда. Не всегда она такой была, но что с ней случилось – полностью ее рук дело.

– Зачем она пыталась опоить меня?

– А то ты не догадываешься? Ведь и сам знаешь, по глазам вижу. Сам видал, как она такое уже делала, – ехидничала бабушка. Свят опять кивнул. – Ну так и не трать время на пустопорожнее. Спрашивай то, что хочешь знать, а не то, что уже знаешь.

– Если она такая сильная, то как мне от нее княжество защитить?

Старуха довольно хмыкнула.

– Дело нехитрое, но и непростое. Данка-то в первую очередь княгиня. Вот и забрать у нее нужно власть княжескую. Но это ты и сам догадаться мог. Просто так, солью или наговором, ее не возьмешь, и не убить ее, как человека.

– А можно не убивать? – спросил юноша.

– Не так просто это. Ни мечом, ни ядом ее не взять, – пожала плечами Олеся.

– А как мне это сделать?

– Тут уж ты сам решай. Но против колдовства ее тебе Милорада поможет. Там, где я бессильна, она выстоит, – проговорила старуха, и в ее голосе звучала неподдельная гордость.

Святослав кивнул. Разум впился в скудные слова старухи, как нищий – в кусок хлеба. Юноша опустил натруженные руки на весла, но ладони не нащупали гладкого дерева. Святослав принялся озираться. Весел нигде не было, а лодка, словно большая рыба, медленно плыла сквозь затопленную рощу, поворачивая то там то тут, будто ее тянули на веревке.

– Смотри во все глаза, княжич, запоминай дорожку, а то не выйдешь, – велела Олеся.