Один из стражников повернулся и ударил ее наотмашь по лицу.

Звон пощечины эхом разнесся по улицам. Девочка упала на землю, а изо рта у нее хлынула кровь. Перед глазами Аны вспыхнул красный цвет. Она снова стояла на пыльной площади в Кирове и смотрела, как Белый плащ направил стрелу в сторону Мэй. Тогда она была не в силах остановить его.

Не успела она опомниться, как вышла из своего укрытия и уверенно направилась к группе людей, к девочке, стоявшей на коленях в снегу у ног мужчины.

Белый плащ поднял голову, и его пристальный взгляд замер на ней. Тогда она почувствовала это – легкий намек на холодное и твердое прикосновение к ее силе родства.

Егерь.

Ей довелось столкнуться с одним из них раньше: аффинит, обладающий способностью контролировать других аффинитов. Тогда он погасил ее силу родства с такой легкостью, словно задул свечу.

Она извлекла из этого урок.

Ана нырнула своей силой родства в его силу прежде, чем он смог как следует вцепиться в нее. Без защиты черного камня в доспехах она легко ухватилась за его кровь, подняла его в воздух и швырнула вперед со всей силой.

Его тело с треском ударилось о кирпичную стену дома.

Остальные замедлили шаг и остановились. На мгновение они уставились туда, где лежал егерь. В расплывающейся под ним луже крови отражались уличные фонари.

Но затем их внимание переключилось на Ану.

Оставив сапожника стоять в снегу, инквизитор схватил сплетенные из опилок веревки и бросился к ней – те со свистом крутились в воздухе…

Но вдруг рассыпались на снегу.

Инквизитор согнулся пополам и упал на колени. Кровь стекала по его подбородку, капала из носа и рта. Ана стиснула зубы. Еще один резкий поворот ее силы, и мужчина рухнул.

Она обратила свою силу родства на двух оставшихся Белых плащей и сосредоточилась на местах, где их тела не были защищены броней из черного камня. Одним взмахом ее силы они рухнули на землю, а из-под них потекла теплая липкая кровь.

Мир застыл.

На нее нахлынула усталость. Свет то появлялся, то исчезал, когда она присела на корточки и зажмурилась.

Кто-то дернул ее за плащ.

Сдерживая рвотный позыв, Ана открыла глаза.

На мгновение, как в тумане, она увидела ту, кого увидеть было невозможно. Девочка с глазами теплой морской синевы.

В поле ее зрения появилось лицо: водянистые зеленые глаза и рассыпанные золотые локоны. Это была дочь сапожника. Когда их глаза встретились, заметила, что девочка шокированно смотрит на нее, и вспомнила, как неестественно краснели ее глаза, когда она пользовалась силой родства.

Ана отпрянула, инстинктивно опустив голову, и схватилась за капюшон, чтобы закрыть лицо. Она отчетливо ощущала, как набухли на руках под перчатками вены – признак использования ей силой родства.

Но из темноты донесся шепот.

– Спасибо.

Ана медленно подняла глаза. На одно мгновение, на один стук сердца они взглянули друг на друга, во взгляде девочки читалась неуверенность, но вместе с ней и непоколебимость.

– Доротя! – Сапожник с трудом поднялся на ноги. Группа горожан наблюдала за происходящим, и их лица искажал ужас, когда они осматривали сцену перед ними.

Девочка встрепенулась и побежала к отцу. Когда сапожник заключил ее в объятия, он бросил на Ану испуганный взгляд. Несколько мгновений они смотрели друг на друга с противоположных сторон улицы.

А затем, к удивлению Аны, он неуверенно поднял руку и опустил голову, после чего быстро повернулся и, приобняв ребенка, зашагал прочь. Остальные последовали его примеру, некоторые, кивнув Ане. И один за другим, они ускользнули в ночь.

Ана осталась на месте, стоя на коленях в снегу. Теперь она чувствовала боль в руках и пальцах, ощущала, как набухли под кожей вены. Ее сила родства все еще была горячей от крови четырех отнятых ею жизней, кругом остывали тела.