Юноша поднял крышку и заглянул внутрь.

Содержимое его удивило: бумаги, письма, расчетные книжки, свидетельство о рождении, фотоальбом в красной обложке. Джейк наугад открыл альбом. Старые фотографии. Застегнутые на все пуговицы люди чинно сидят перед фотографом. Семья на лужайке перед симпатичным домом. Девочка с крохотной собачкой под солнечным зонтом. Алисия в детстве?

Джейк отложил альбом и принялся за другие вещи. Длинные белые вечерние перчатки. Шахматы. Веер. Маникюрный набор. И ювелирные украшения, завернутые в белую папиросную бумагу. Много украшений. Среди них нашлось золотое кольцо, явно дорогое.

Осколки жизни погибшей женщины. Печально.

Джейк завернул кольцо в папиросную бумагу и положил его обратно.

Все это для него бесполезно.

Он уже собрался закончить с осмотром вещей, но тут что-то плавно соскользнуло на дно чемодана. Это оказался черный бархатный мешочек, завязанный шнурками с золотыми кисточками. Джейк развязал мешочек. Внутри лежал тускло-серый металлический контейнер цилиндрической формы. Юноша открыл крышку контейнера и, к своему удивлению, обнаружил в нем катушку древней фотопленки с перфорированными краями и кадрами в черных рамках. Посмотрев на свет, увидел, что все кадры засвечены. Тогда Джейк положил пленку в контейнер и глянул на изнаночную сторону мешочка. Там были изящно вышиты три буквы: ДХС.

Джейк смотрел на инициалы и не мог поверить своим глазам. Потом снова полез в чемодан, отыскал в бумагах свидетельство о рождении и развернул его дрожащими пальцами.

Бумага на сгибах протерлась до дыр.

Джейк прочитал имя: Алисия Мэри. И имя ее отца: Джон Харкорт Симмс.

– У Симмса была дочь! – Джейк был настолько поражен, что произнес это вслух.

Симмс – человек, который украл зеркало и сумел его активировать. С Симмсом они столкнулись в туманном Лондоне Викторианской эпохи. И та женщина была его дочерью?

Значит, зеркало должно быть в ее доме.

Джейк от расстройства буквально опустил руки, и кое-какие бумаги упали на платформу. Он потянулся за ними, но чья-то рука в кожаной коричневой перчатке его опередила.

Джейк поднял голову.

Напротив него стоял мужчина среднего роста с тонкими чертами лица и темными проницательными глазами. Он был в длинном коричневом пальто свободного покроя и шляпе, которую, насколько помнил Джейк, называли федорой.

И он определенно был из полиции.

– Твое? – спросил мужчина.

– Э-э… да.

Джейк краем глаза заметил в нескольких футах от скамейки двух констеблей, а вместе с ними бдительного служащего из камеры хранения.

– Да, он, – уверенно подтвердил кладовщик.

Служака явно был доволен собой.

Полицейский кивнул и спросил:

– Как тебя зовут?

– Джейк Уайльд.

Джейку стало неловко, он не знал, как себя вести.

– Удостоверение личности? Продовольственная книжка?

– Я… у меня при себе нет.

– Понятно. Где живешь?

– В Уинтеркомбском аббатстве. Это не в Лондоне, в Западной Англии. Я живу там с моим крестным. – Джейк решил, что пришла пора произвести впечатление, он встал и расправил плечи. – Послушайте, я не понимаю…

– Сынок, не стоит говорить со мной в таком тоне. Птичьим языком частных школ меня не проймешь, – спокойно заявил полицейский. – И не рассказывай мне о том, что твой папочка – член магистрата, а мэм Симмс – твоя престарелая тетушка. Просто отойди от скамейки.

Джейк не двинулся с места:

– А вы, собственно, кто?

– Сынок, я – Скотленд-Ярд. Повторяю, отойди от скамейки. Быстро.

Джейк кивнул, закрыл крышку чемодана, а потом одним резким движением подхватил его и бросил в лицо полицейскому.

В воздух взлетели бумаги, на платформу посыпались украшения, а Джейк уже мчался прочь. Он перепрыгнул через чей-то багаж, увильнул от тележки с молочными бидонами.