Что касается конкретно Марго Трубниковой, то по отдельным ее репликам в передаче Стефании, равно как и по стилю ее статей, я сделала вывод, что сия дамочка при жизни была особой, мягко говоря, ехидной. Так что можно поспорить на сто рублей – наверняка не один человек мечтал, выражаясь ярко и образно, увидеть ее в гробу. Прости меня, господи, за все сразу!

Редакция журнала «Оно» находилась в на редкость симпатичном месте: утопая в густой зелени деревьев, в тихом закутке за парком стоял небольшой двухэтажный домик из красного кирпича. На первом этаже располагалось кафе с оптимистичным названием «Удача», а дверь по соседству вела прямиком на второй этаж, где я и открыла для себя мир журнала, с первых же шагов доверивший мне свои мирные сплетни: на лестничной площадке между первым и вторым этажами была устроена курилка для творческого коллектива, где шел разговор, который я невольно подслушала, оставаясь пока невидимой для говорящих.

– …а он что?

– Он – ничего. В общем, можно сказать, пришел в себя. Мне кажется, он понял, насколько ошибался. Вчера позвонил мне и сказал…

– …что любит и жить без тебя не может. Это все ясно и понятно, все мужики одинаково поют. И ты ему веришь?

– Верю. Он не виноват. Она просто заграбастала его, как симпатичную шмотку. Ты же знаешь, какой была наша дорогая Марго!..

Сами понимаете, как заинтересовал меня этот диалог, учитывая то, насколько он блестяще подтвердил правоту моих размышлений по поводу полного отсутствия искренней любви широких масс к ненаглядной Марго.

Но пролет лестницы был слишком мал, а потому я, чтобы сохранить ушки на макушке, буквально на цыпочках вернулась назад, к входной двери, широко ее распахнула, как следует хлопнув, после чего начала энергично подниматься, словно только что вошла, печатая шаг, как матрос на плацу.

Разумеется, разговор в курилке тут же смолк, а когда я попала на курительную площадку, то застала там только слабо дымящиеся бычки в напольной пепельнице. На всякий пожарный случай я наклонилась и ознакомилась с названием двух выкуренных сигарет: длинные тонкие «Winston». Примем к сведению.

Мое знакомство с «лучшей подругой» Марго произошло по классическому сценарию: я постучала в дверь с табличкой «Инга Пушкайте» и в ответ услышала вежливое: «Да! Войдите».

Я вошла и увидела перед собой опять-таки классическую картинку: тоненькая миниатюрная девица в белой блузке чинно сидела за письменным столом перед монитором компьютера и смотрела на меня двумя озерами голубых глаз, ожидая первой реплики гостьи. Я сразу заговорила.

– Здравствуйте, Инга Марковна. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, – одновременно отработанным движением я продемонстрировала свое удостоверение. – Частный детектив, приятно познакомиться.

В одно мгновение миловидное лицо Инги приняло испуганное выражение, а правая рука метнулась к горлу, словно девушка внезапно ощутила приступ удушья.

Признаюсь, наблюдать эти эмоции без малейшей попытки актерской игры было приятно, и я уселась в кресло напротив, улыбнувшись бедняжке ободряюще и успокаивающе.

– Не волнуйтесь так, Инга Марковна. Я просто хочу задать вам несколько вопросов по поводу смерти вашей лучшей подруги Марго.

Каюсь, словосочетание «лучшей подруги» я произнесла с иронической интонацией, и моя собеседница мгновенно это почувствовала, без перехода бросившись в атаку:

– Да, мы действительно были лучшими подругами. Или вы в этом сомневаетесь? А я была уверена, что бабские сплетни частные детективы не слушают.

Я изумленно округлила брови.

– Ого, значит, имеются бабские сплетни на тему ваших размолвок?