― Дело не только в вине, – поймав взгляд дракона, я смотрела прямо ему в глаза. – Не верю, что ты сам дал бы мне умереть, если бы мог спасти.

― Похоже, ты доверяешь мне больше, чем я сам верю себе...

― Не знаю. Во взаимоотношениях с самим собой, разбирайся без меня. Как твоя рана, кстати? Я слышала о таком оружии, Синие не знают, как именно оно работает, используют наобум и очень берегут. Это наследие тех, кто пришёл из-за моря, и принёс в ваши края синюю магию. Теперь никто не может создать что-то подобное.

Брессар внимательно выслушал мои слова и задумался, поэтому ответ прозвучал отстранённо:

― Рана почти зажила, что удивительно. Даже Дэмиан в жизни не видел подобной магии, он тоже был ошарашен. Ты удивительное создание, тоб-сара...

― Я человек! – резко оттолкнув стул, направилась к дверям, аппетит окончательно пропал.

В несколько шагов дракон догнал меня и схватил за руку, развернув к себе. Я вскинула голову, но озадаченно замерла. В карих глазах, опушённых густыми ресницами, не было ярости или презрения, там читалось... Смущение?

― Прости, – тихо проговорил Брессар, и хватка пальцев на моём запястье стала мягче. – Я не хотел тебя обидеть этими словами. Мы ведь оба не совсем люди...

Мы смотрели друг другу в глаза ещё пару ударов сердца, а потом отвернулись в разные стороны. Оказалось, говорить вот так, по-человечески, ещё сложнее. Я часто заморгала, прогоняя не прошеные слёзы.

― Расскажи мне о своём народе, – неожиданно попросил дракон, когда мы вернулись за стол, чтобы выпить чаю.

― Зачем? – воспоминания, которыми я пыталась поделиться с Рен, почему-то совсем не хотелось пока раскрывать мужу. – Фаоларро больше нет, скорее всего. Нас никогда не было много, и на моих глазах Синие уничтожили всех, мой народ, мою семью. Не знаю, может кто-то и выжил, но раз я не могу вернуться, ты сам сказал, надо искать хорошее в этом мире.

― И как я узнаю тебя, если ты ничего не рассказываешь? – проворчал Брессар, сердито откусив кусок пирожка.

― А разве слова рассказывают о человеке? Мой дедушка был одним из старейшин нашего народа, его считали мудрым... И он всегда говорил, что если нет дел, то от слов мало проку. Если бы я судила о тебе по твоим словам, то вряд ли захотела бы спасти.

Он не успел ответить, в столовую торопливо вошла экономка.

― Господин, мой сын пропал! – выпалила она, забыв привычную учтивость. – Ночью была буря, животные разрушили ограду загона и сбежали. Пастухи отправились их собирать, и только утром заметили, что Эш не вернулся. Они искали везде, но... – женщина всхлипнула, зажав рот ладонью, и залилась слезами.

Я кинулась к ней, обняв за плечи, усадила за стол и налила воды.

― Оставайтесь тут обе. Я возьму ещё людей, прочешем окрестности, – Брессар моментально подобрался и пошёл к двери, но я догнала его.

― Ты хочешь обернуться? Не рано?

― Мне нужно быть там, – просто ответил мужчина и вышел, а я вернулась к перепуганной матери, утешать и успокаивать. Вечная женская доля, ждать и терпеть...

20. Глава 19

Мы прождали до вечера. Несколько раз к экономке приходили слуги с какими-то вопросами, женщине приходилось выныривать из пучины тревоги и отчаяния и заниматься бытовыми делами. К сожалению, я не могла ничем помочь. Что я знала о жизни в замке? О ведении хозяйства? Девять лет из меня пытались сделать образцового убийцу, а вовсе не жену землевладельца.

― Простите... Вам и так тяжело, и ещё приходится заниматься всем этим, – я виновато глянула на Сорчу, пока наливала чай.

Женщина отказывалась есть, только воду и чай пила, и, похоже, даже разницы не ощущала.