- И он вам не угодил?

- Смесь немецкого с китайским! Ни произнести, ни написать. Нет, я, конечно его выучила, к языкам у меня особая страсть, но удовольствия от него не получаю ни малейшего.

Мужчина как-то нехорошо улыбнулся. Было в этой улыбке что-то не то угрожающее, не то предостерегающее, но в любом случае по спине прошелся холодок.

Ноэль поднялся и медленно, не сводя с меня взгляда, подходил ближе, неспешно произнося:

- Унцвейг де гир андрух те пас,

Ильван айн хи, ту ке верас.

Я прекрасно знаю верджилийский. Неприятные слуху согласные и ужасные придыхания в конце фраз превратились вдруг в завораживающую музыку слов и интонации. Учителя говорили, что на верджилийском я разговариваю почти без акцента. Ха! Я удивлюсь, если кто-нибудь из местных разберет хоть слово сквозь мой акцент…

«Красив рассвет, на кончиках твоих ресниц дрожащий,

Хочу испить я жизнь из губ твоих манящих…».

- Получите, - негромко произнес Ноэль, оказавшись совсем близко, но я безнадежно потеряла нить разговора.

- Ч… что получу?

- Удовольствие. Это я вам гарантирую.

Его пристальный взгляд смутил. Он рассматривал меня, словно необычного зверя, подобных которому никогда раньше не видел.

- Хотите цветов?

- Хочу, - произнесла я, замерев, словно мышка, пока магал осторожно, почти бережно заправлял за мое ухо выбившуюся из хвостика прядку. - В смысле, не от вас. Ну, ваших цветов, но не от вас. Не как от мужчины. Вы понимаете, о чем я?

- Нет.

- Хорошо, - отступая на шаг назад, я натянула рукава кофты на ладошки. Всегда так делаю, когда нервничаю. - Я сразу хочу расставить все точки над i! Поскольку мы вынужденные узники в вашем мире – держите дистанцию. В мои покои заявляться не нужно. И не тешьте ни малейших иллюзий по поводу того, что я могу стать вашей любовницей. Это исключено. Категорически. А, если вы решите посягнуть на мою непорочность, - мужчина изумленно приподнял бровь, явно не поверил, - то я буду жаловаться в межмирный совет и он…

- Ничего мне не сделает. С чего вы решили, что настолько неотразимы?

- Ну, - холодный и совершенно сексуально незаинтересованный тон мужчины немедленно меня осадил. Казалось, что только что случившихся намеков и вовсе не было. – В книжках про попаданок постоянно так случается. Она попадает в другой мир и ее пытается совратить страшно красивый властный темный лорд, король, королевич, граф, верховный маг, а то и все разом. Так вот я на эту удочку не попадусь.

- Вы, правда, думаете, что магал Вёрджила, перед которым с удовольствием раздвинет ноги любая самая прекрасная фави магалиата и даже соседних миров, заинтересуется заурядной и совершенно непримечательной девушкой с Земли?

Прямо под дых дал словами! Во мне вспыхнуло негодование. Это я-то заурядная и непримечательная? Вот сволочь! Неотразимая сволочь! Если бы могла сделать это без политического скандала, я бы съездила сейчас мраморной статуэткой дракона по его великолепному лицу! Вместо этого гордо вскинула голову и скрестила руки на груди:

- Думаю.

- Звучит как предложение, фави Софи. Осторожнее со своими желаниями. Они имеют свойство сбываться.

- Да что вы о себе возомнили!

- До этого момента я не думал о вас вовсе, но после такого заявления, признаться, нахожу все это весьма любопытным…

Я стиснула зубы и сжала от бессилия кулаки. Не на такую реакцию мне хотелось надеяться! Планировала разобраться со всем на берегу, очертить, так сказать, границы, а оказалось, что сама себе удавку на шее затянула. Вместо ответа я молча попыхтела и, развернувшись, без каких-либо проявлений уважения вышла и громко-громко хлопнула дверью. Затем снова ее открыла и вернулась, вспомнив, что не знаю, куда мне идти. А что? Одним из самых сильных чувств, которые я испытываю, является чувство самосохранения.