– Хорошо, спасибо вам за всё, – искренне сказала Аля и вышла из лавки.

По пути домой Аля зашла в канцелярский магазин и купила пробковую доску на стену.

– Вот теперь я героиня нормального детектива, а не мелодрамы или зомби-апокалипсиса, – сказала она Альберту, сняла со стены картину и поместила туда своё новое приобретение. Затем села за компьютер и принялась за работу. Прежде всего, она распечатала карту Петербурга. Потом начала рисовать портреты людей, связанных с делом.

Получалось не похоже, поэтому пришлось сделать к портретам подписи. Самое сложное началось, когда нужно было соединить людей с местами и друг с другом. Нитки перекрещивались, образуя страшную нераспутываемую паутину, из которой ничего не было понятно. Тогда Аля убрала всё и попыталась разместить на карте заново так, чтобы хоть как-то проследить взаимосвязь локаций, людей и событий. На это ушёл весь оставшийся день. Около полуночи Аля в очередной раз сорвала с доски всех персонажей, в истерике смяла карточки, смешала их в одну охапку с нитками и выбросила в мусорное ведро.

Когда она лежала в постели, её мозг никак не мог угомониться, и уже сам рисовал перед глазами карту и прочерчивал разноцветные линии от одного к другому. Все они, так или иначе, вели к Вальтеру. Без него ничего не клеилось. Понятно, что Арканус женщина. Хотя кому это понятно? Кот сказал, что от бокалов пахнет вишней. Но, может, это запах Ванессы? Ей вполне подошёл бы этот аромат. А если вообще нет никакого Аркануса, это просто выдумки Вальтера, чтобы усыпить бдительность Вани? Но зачем? Какую роль в этом играет загадочная Эстер и нерешительный Саламин? Все, все знают больше чем она и не говорят. Каким бы чудесным местом был мир, если бы все говорили то, что думаю и знают. С этими мыслями Аля провалилась во тьму, где перед ней кружили бесы, грифоны, вишня распускала свои цветы, а по её ветвям резво носился Кудяплик. Из мрака на неё строго смотрели Пель и Эстер. Золотой дракон плавал в пруду Юсуповского сада и где-то вдалеке раздавался глупый и раздражающий смех Нэнси.

На следующий день с самого утра Аля заново начала заполнять пробковую доску. Около часа дня она вспомнила, что не завтракала и не обедала, когда пришло сообщение от Стаса, напоминавшего ей о походе в театр. Это ещё больше выбило её из колеи. У неё только начало что-то получаться.

– Никакой личной жизни с этими мужиками, – констатировала Аля и увидела, что щётка с намазанной на неё пастой лежат прямо перед ней на столе рядом с ноутбуком. – А магия плохо сочетается с гигиеной полости рта, – она взяла щётку и направилась в ванную.

Собраться за такое время она успеет без проблем, а вот заставить себя хоть немного отвлечься и перестать думать об Арканусе – это уже задача посложнее. В итоге за пятнадцать минут до выхода, на которые она догадалась поставить себе будильник, Аля поняла, что у неё накрашен только один глаз, зато приколота последняя булавка, ведущая от Стаса к Ванессе.

– Ты Стасик не так прост, как кажешься, – говорила вслух Аля, размазывая тушь по ресницам. – Ты бы её уволил, если бы не генеральный директор? Так, я и поверила, ха.

Аля посмотрелась в зеркало. Она была хороша, хоть под глазами и была уйма тонального крема, чтобы скрыть следы усталости и паранойи. Простое и элегантное сапфировое платье под цвет её глаз, перетянутое поясом, с карманами и расклешённой юбкой отвлекало на себя всё внимание, а волосы, немытые два дня, лежали просто изумительно. Аля была полна решимости вновь оказаться на Крестовском, чтобы на этот раз выбить из своего бойфренда всю правду, даже если после этого она его больше никогда не увидит.