– Да, конечно, – робко проговорила Аля. – Я буду осторожна.

Девчонки уехали около одиннадцати. Таня порывалась остаться ночевать на кушетке, но Аля убедила её, что с ней всё в порядке, что коньяк избавил её от всех дурных мыслей, и она обещала быстро уснуть. Таня не до конца верила подруге, но завтра рано утром ей предстояло идти на работу, а для этого надо было переодеться и взять нужные документы. О прогуле не могло быть и речи, так как на ней лежала важная миссия – выудить у коллег всё, что они знают о чародеях Петербурга.

Але, в свою очередь, хотелось побыть одной и обдумать произошедшее. Алкоголь полностью выветрился, и к ней вернулась ясность ума. Она включила свой плейлист и откинулась на компьютерном кресле, слегка покачиваясь. Зазвучала песня группы Сплин, наполнив комнату лирическими нотами и задумчивой атмосферой. Аля поддалась настроению и закрыла глаза. Её терзал лишь один вопрос: «Как это могло с ней произойти?»

Она не была воинствующей атеисткой и всегда уважительно относилась к религии и верующим, но она была весьма категорична в отношении астрологии, гаданий, оккультизма и любых магических практик, считая их лишь способом выкачивания денег из наивных простачков. А теперь этим простачком должна была стать она. Как это возможно? Но тут она вспомнила фото, запачканных землёй бокалов. Вздрогнув, она села прямо и уставилась на акварельное изображение Медного всадника, висевшее над столом. Эту картину они с мамой купили, когда Але было двенадцать, и она впервые приехала в Петербург. Именно тогда, солнечным июньским днём, когда кажется, что зима никогда не наступит, сидя на изумрудной траве перед Исаакиевским собором со ртом набитым пышками и лимонадом, Аля поняла, что это самый прекрасный город на земле, её город, и с ним будет связана её судьба.

Когда чудесное воспоминание покинуло её, она начала припоминать, что с ней случилось, с тех пор как она отдала бокалы Тане. Всё началось с того, что заболела мама. Она подхватила вирус, затем пошли осложнения в виде пневмонии, а потом и проблемы с сердцем, с которыми она безуспешно боролась. Ей необходимо было обследоваться в Москве, но на это нужна была квота, которой пока не было.

Затем Аля припомнила, что проблемы с работой у неё начались раньше, чем ей подарили бокалы. Вернее, сперва ей, в общем-то, везло с трудоустройством. Переехав в Петербург, она довольно быстро получила место специалиста в одной небольшой, но перспективной кредитной организации. Несмотря на отсутствие прописки, ей предложили неплохой оклад, а также бонус за выполнение планов. По прошествии года работы, которую она делала с присущими ей ответственностью и энтузиазмом, Аля покинула эту фирму, так как успешно прошла собеседование в местном банке. Это полностью соответствовало её карьерному плану: набраться опыта и рекомендаций в небольших компаниях, чтобы затем, размахивая солидным резюме, штурмовать финансовых мэтров Северной столицы. Но в один очень чёрный понедельник, придя утром на работу, Аля обнаружила незнакомцев на руководящих местах в офисе. Это была новая администрация банка, назначенная после того, как у него отобрали лицензию с формулировкой «выявлены факты существенной недостоверности отчётных данных».

Алино резюме было изрядно подпорчено этой неприятной историей, хотя она, как и все рядовые сотрудники, не имела никакого отношения к отмыванию денег. Получив далеко не все, причитающиеся ей выплаты, она рьяно начала атаковать более крупных и надёжных работодателей. Однако ответов на её резюме поступало мало, даже если её и приглашали на собеседования, они проходили крайне неудачно. Ей приходилось перебиваться случайными подработками, вроде оператора колл-центра на дому, помощником флориста и даже тайным покупателем. И всё это на фоне затопления соседей, поломки техники, потерянных посылок и карты, заблокированной из-за неоплаченных штрафов ГИБДД, притом, что машины у неё не было.