На следующий день Виктория Игоревна пересадила меня за другой стол, то ли опасалась ещё одной подобной выходки от меня, то ли чтобы меня держать в поле зрения. Теперь моей новой соседкой по парте стала Ирка Залеская, она хоть и подкармливала меня домашними пирожками, но постоянно доставала рассказами о своих женихах. Последние солнечные деньки манили выйти на улицу, и мы в перерыве между парами пошли с Иркой на крыльцо нашего технаря. Ирка мне рассказывала про Андрея, который пригласил её в кино на выходные. Она выложила про него всё, что знала сама, якобы узнать мое мнение на счёт того, встречается ей с ним или нет. На самом деле всё было уже решено. Независимо от моего совета сценарий развития ситуации был очевиден: Ирка будет с ним встречаться, и, скорее всего, она с ним переспит на первом же свидании, ну а потом вскоре они расстанутся, так как у неё появится кто-то лучше этого Андрея. На ступеньках стоял Алёша Чалых, один из компании Беса, и делился своими подвигами на районе с первокурсниками. Самая обычная обстановка. Но тут сердце моё забилось, я ощутил непонятное волнение и только затем увидел Викторию Игоревну, которая шла на занятие, как обычно в огромных чёрных очках, и, естественно, всё внимание студентов переключилось на неё. Когда она уже поднялась по ступенькам, Чалых ехидным тоном, обращаясь как бы куда-то в сторону, спросил:

– А можно я тоже за что-нибудь подержу? – и, подло улыбаясь, ждал реакции окружающих.

В этот момент чувство вины сжало мою грудь, ведь если бы не тот инцидент, не было бы и такого мерзкого вопроса со стороны этого подонка. Виктория Игоревна остановилась на секунду, развернулась и подошла ко мне, и, вручив свою сумку и очки, направилась к Чалых, который стоял на ступеньку ниже и потому выглядел одного с ней роста.

– А почему и нет. Сможешь? – обратилась она к нему и с вызовом глядела в глаза нахала.

Чалых несколько стушевался, отвел взгляд в сторону и попытался выкрутиться, дабе не осрамиться и не потерять свой авторитет.

– Да, кое чё могу, у меня и специальный инструмент есть для этого. Хочешь, могу тебе дать его подержать? – вызывающе нагло заявил Чалых.

Довольный самим собой, он сплюнул в сторону. Тут Виктория Игоревна довольно эротично подобрала пальцами подол юбки, так, что стала видна кружевная кайма её чулок, и все присутствующие замерли в ожидании, что последует дальше.

– Эту яичницу что ли? – и пнула его в пах.

Чалых согнулся и взвыл от боли, не успев опомниться, поймал от неё апперкот и позорно упал на колени, брызгая кровью из носа. Ирка зааплодировала и все подхватили. Виктория Игоревна подошла ко мне, на её лице не отражалось никаких эмоций, ни даже признаков волнения, она лишь моргнула мне, забрала свои вещи и вошла в здание техникума.

– А ведь такое могло произойти и с тобой. И то, что этого не случилось, я нахожу весьма и весьма странным… – сказала Ирка, обращаясь ко мне.

Тут мой тёзка Масков, здоровый парень, хоккеист с последнего курса сказал, обращаясь к Чалых.

– Иди, умойся, Яичница!

Смех толпы снес напрочь с Чалых ореол опасного пацана с района, а прозвище Яичница крепко к нему приклеилось.

Осень брала своё, и темнеть начало раньше, а на меня напала хандра. Я, привалившись на парту, по сути, дремал, пока Виктория Игоревна что-то там преподавала, а Ирка как всегда прогуливала. С моего нового места был интересный ракурс по направлению преподавательского стола. Было хорошо видно её ноги, и я в течение всей пары мог на них пялиться, где-то в душе надеясь, когда в момент смены ног будет видно под юбкой чуть больше обычного. Я слышал, как она даёт задание, и группа притихла, пытаясь его решить, я же всё рассматривал её ноги. И тут они раздвинулись, волнение начало нарастать, я заметил, как рука Виктории Игоревны скользнула под крышку стола, она приподняла юбку, и моему взору открылись красные кружевные трусики. У меня бешено забилось сердце, я не мог оторвать глаз от увиденного, пока она вновь не опустила юбку. Я поднял глаза, Виктория Игоревна смотрела на меня, и в её взгляде не было доброго заигрывания, это был скорее холодный взгляд хищника, изучающего свою жертву. Уже когда все выходили из аудитории, и я был у самой двери, меня окликнул её низкий голос.