Через два часа инспектор Лемье докладывал восхищенному комиссару Оливьери:

– У Ферранов не было денег. Муж мог бы прилично зарабатывать, но он все спускал на тотализаторе. Жена его была бесплодной, и из-за отсутствия детей они то и дело ссорились. Впрочем, они ссорились постоянно и по любому поводу… Из экономии они взяли в дом двоюродную сестру Луизы Онорину, чтобы она вела хозяйство. Между Жильбером и Онориной возник роман… Он мне этого не говорил, но я уверен, что она первая подала мысль избавиться от его жены. Впрочем, сначала они позаботились застраховать жизнь мадам Ферран на крупную сумму… без ее ведома, с помощью Онорины, которая выдала себя за нее, когда подписывала страховку. Онорина уже арестована, но ее сообщник настаивает на том, что в убийстве она не принимала участия. Физически, может быть, и не принимала, но то, что она была заинтересована в смерти сестры, совершенно очевидно.

– Как ты понял, что это он? – перебил его экспансивный комиссар.

– Луизу Ферран убили вечером, когда на улице уже темно. Точный удар в сердце, остальные – только для виду, чтобы на насыпи было побольше крови и никто не сомневался, что жена учителя погибла именно здесь… Но в темноте не так-то просто зарезать человека одним ударом. Я расспросил знакомых учителя, и выяснилось, что Жильбер Ферран отлично знает анатомию, а не только ботанику и биологию. Он знал, куда надо нанести удар, и, конечно, убийство случилось при свете, как я предполагаю – в пристройке дома Ферранов. Про его трюк с алиби я вам уже рассказал. Онорина в день убийства уезжала, чтобы ее никто не заподозрил… Когда он понял, что все кончено, он расслабился и стал молоть всякий вздор. Мол, в природе есть львы и леопарды, хищники по самой своей натуре, которые пожирают других, и сам он – такой же хищник, ничем от них не отличается. Мне это надоело, и я ему сказал, что мало убить беззащитную женщину, чтобы стать хищником. Тут он сник окончательно… Я проследил, чтобы у него отобрали шнурки и прочее. Не хватало еще, чтобы он попытался покончить с собой.

– Комиссар! – В дверь просунулась голова инспектора Птимона. – О, пардон, инспектор… Там старуха Вадье бузит.

– Пьянчужка? Чего ей надо?

– Уверяет, что видела, как учитель тащил труп жены на насыпь. Я ей сказал, чтобы она убиралась и проспалась как следует, но она точно описала, во что он был одет, и назвала другие подробности. Что мне с ней делать?

Анри не мог не улыбнуться. Подумать только, он-то так старался устроить маленькое представление при помощи мадемуазель Грёз, подставного свидетеля, потому что у него ровным счетом ничего не было, кроме подозрений… А ведь всего-то надо было подождать несколько часов, чтобы настоящий свидетель объявился сам собой.

– Сними с нее показания, – распорядился комиссар. – Только, умоляю тебя, сделай как-нибудь, чтобы она выглядела прилично. Скоро сюда заявится этот проныра-фотограф, и если она попадет в кадр в непотребном виде, мэру это не понравится, и префекту тоже. Да и нам самим выгоднее иметь свидетеля, который пристойно выглядит, особенно когда дело дойдет до суда…

– Однако быстро ты его расколол! – были первые слова Габриэля, когда он увидел Анри.

Инспектор посмотрел на часы.

– Мы опаздываем… Садись в машину, я поведу.

Дверь им открыла Ксения.

– Привет, красотка! – сказал Габриэль, на которого выразительное лицо девушки произвело самое выгодное впечатление. – Ваше сердце еще свободно?

– Придержи язык, это дочь хозяйки, – одернул его инспектор.

Ксения поглядела на Габриэля сверху вниз (она была на несколько сантиметров выше), и глаза ее сверкнули.