Преследователь водрузил треуголку на место, выхватил из ножен рапиру с замысловатой узорчатой гардой, сделал шаг к перилам – туземец тоже шагнул вперед – и вдруг остановился вновь.

– А деньги есть у тебя? – спросил Тео Смолик. – Три тарпа – ха! За пять сможешь выкупить у меня свою жизнь.

– Денег нет, – ответил Тулага.

– Денег нет… Нет денег, их все еще нет… Как часто я слышу эти слова в последнее время, – пробормотал Смолик, вместе с онолонки делая еще один шаг по направлению к веранде и поднимая рапиру. – Лишь двадцать пять тарпов за отличную лоханку… Жадный торгаш! Ну что ж, мне очень жаль, что тебе нечем купить у меня свою жизнь. Если рассудить, мне до тебя и дела нет, а ведь до сих пор я убил лишь пятерых, которые не стояли у меня на пути. Четверых из них – будучи пьяным, что оправдывает меня, а одного – в страшном порыве ревности, хотя после оказалось, что девица не стоила таких усилий… Но делать нечего: убей его.

Все еще стоящий боком к дому онолонки вряд ли понял, о чем толковал этот говорливый бледнолицый, но два последних слова он расслышал хорошо – и метнул пуу.

Рука туземца на мгновение будто исчезла: вот она, сжимая рукоять оружия, отведена назад, – вот уже смотрит в сторону перил, пальцы распрямлены, и указательный направлен в силуэт жертвы, ну а топорика в руке больше нет…

С тонким свистом он пролетел, вращаясь в горизонтальной плоскости, над перилами, чтобы прорубить колени Ганы, который, однако, за мгновение до того подпрыгнул, поджав ноги.

Он прыгнул не вверх, а вперед, навстречу летящему топору. Когда пуу с хрустом ударился о каменную кладку, ступни Ганы вновь коснулись перил, но теперь их наклонной части, тянувшейся вдоль короткой лестницы. Тео Смолик рванулся к ней, делая длинный выпад рапирой. Туземец рыкнул, будто дикий зверь, настигающий жертву, и выхватил из-за спины второй топор. Ноги Тулаги пробарабанили по наклонной доске. Он прыгнул – онолонки отпрянул, но слишком поздно: Гана налетел на него, врезался лбом в его лицо, а нож вонзил под ключицу у правого плеча. Кончик длинного лезвия вышел на спине, туземец заорал, когда его переносица, хрустнув, сломалась, опрокинулся вбок и остался лежать неподвижно, потеряв сознание от боли.

– Раздери якорем твою… – Дальше последовало не слишком разборчивое, зато крайне витиеватое моряцкое ругательство, которое прокричал Теодор де Смол. Его рапира поднялась, опустилась, вновь поднялась, блондин сделал прямой выпад – трижды раздавались лязг и стук… но не тот звук, который обычно сопровождает погружение заточенного металла в человеческое тело.

Гана, успевший выхватить у онолонки топор, стоя на одном колене, принял первый удар на обух, второй – сдвинув рукоять пуу и клинок ножа, так что рапира попала на место, где они перекрестились. От выпада он уклонился, нырнув всем телом в сторону и взмахнув рукой, сжимающей топорик, – лезвие попало по гарде и чуть не выбило оружие из рук противника.

Еще раз выругавшись, тот сделал шаг назад. Тулага вскочил, оскалившись и почти рыча, вытянув перед собой руки с пуу и ножом.

– Клянусь мошонкой, прыжок был знатный! – вскричал блондин, толкая носком ботфорта потерявшего сознание туземца. Он обернулся на второго, оставшегося у ворот, – тот уже не сидел, а медленно приближался к ним, сжимая здоровой рукой пуу, – и отрицательно качнул головой. Онолонки остановился, затем, пожав плечами, попятился и вновь сел на землю.

– Что-то подсказывает мне, – произнес Смолик, поворачиваясь в Тулаге, – что ты, странное животное, сможешь быстро исключить этого моего синезадого партнера из нашей дружеской беседы, особливо ежели учесть, что одна его конечность уже выведена из строя. Так ты у нас, оказывается, сильный зверек? А ведь мне-то говорили, что опасности дикарь не представляет… Но это же онолонки – с ними мало кто способен совладать! И все же, – задумчиво добавил он, разглядывая кончик своей рапиры, – скорее всего я убью тебя. Я очень хорошо дерусь, понимаешь? Заявляю без ложной скромности, ибо не хвастаюсь, лишь отмечаю факт. Ты же необучен, пусть и ловок необычайно. Но скорость и ловкость – еще не все, главное в этом деле – умение.