– Ты ведь священник? – вспомнила Агата.

– С меня сняли сан, – сказал Стас. – Конечно, мне бы хотелось устроиться при церкви, но я еще не очень понимаю, что такое наша церковь теперь?

Агата продала плечами.

– Все как-то приспособились… Я бываю в храме иногда, там все по-прежнему.

– Не думаю, что все по-прежнему, – вздохнул Стас. – Во всяком случае, попытаться можно.

Агата вдруг чуть усмехнулась.

– Ты все еще веришь в Бога?

Стас качнул головой.

– По-моему, нам были предоставлены самые веские доказательства…

– Но в Библии нигде не говорится о рептилидах.

– Почему? – он попытался улыбнуться. – Господь создал их на пятый день Творения.

Агата тряхнула головой.

– Ты же понимаешь, что это о другом.

– О чем другом?

– Я не хочу спорить, – сказала Агата. – Помнится, мои родители были шокированы, когда ты оказался священником. Они всегда были атеистами.

Стас чуть сощурился.

– Ты думаешь?

– А что тут думать! Это было очевидно.

– Дядя Валера нашел меня во время битвы за Крым, – вспомнил Стас. – Он хотел принять крещение…

Агата нахмурилась.

– Если ты это придумываешь, то это жестоко, Стас.

– Я не придумываю. Мы уже договорились о проведении чина, но крокодилы шарахнули огненной бурей. Тысячи людей сгорели в одно мгновение.

У Агаты задрожали губы.

– Огненная буря?

– Энергетическая вспышка высокой мощности.

– А ты как выжил?

Стас вздохнул.

– Отсиделся в катакомбах. Я там нашел древний подземный храм, и все случилось, пока я был под землей. Меня засыпало, но я выбрался.

Агата покачала головой.

– Какой кошмар… Но вы ведь первые использовали атомную бомбу.

– Мы? – переспросил Стас. – Так ты не считаешь, что мы воевали за всех нас?

Агата скрестила руки на груди.

– Нет, не считаю, – заявила она. – И я надеюсь, ты не будешь агитировать меня за продолжение сопротивления.

Стас развел руками.

– Извини.

Агата поднялась.

– Ты, наверное, голоден. Пойдем, я накормлю тебя. А то скоро Ванда придет…

Стас вскинул голову.

– Ванда?

– Моя дочь, – сказала Агата.

– У тебя есть дочь?

– Тебе не сказали? Да, у меня есть дочь. Ей пятнадцать лет.

Стас нахмурился.

– Как же так… Мне сказали, что все дети находятся под опекой государства…

– Ванда родилась раньше, чем этот закон вступил в силу. Большинство родителей сдали своих детей в приемники, потому что выжить было трудно. Но я оставила Ванду.

Стас кивнул.

– Ты молодец.

– Но я не хочу, чтобы ты забивал ей голову рассказами о войне. Это прошло, и вспоминать об этом не надо.

– Конечно, – согласился Стас. – Я и не собирался. Поверь мне, я не хочу ни для кого создавать проблемы.

– Это прекрасно, – чуть надменно улыбнулась Агата. – Пошли в нашу столовую.

Ванда появилась, когда Стас уже перекусил, и занялся рассмотрением рабочих вакансий на компьютере Агаты в ее кабинете. Ванда влетела в кабинет, бросив на пороге свою сумку, и уставилась на Стаса широко раскрытыми глазами. Это была высокая девушка с крашенными черными волосами, стройная и красивая.

– Ты – мой дядя Стас? – выпалила она возбужденно.

Стас поднялся из-за стола.

– Так и есть, – признался он. – А ты – Ванда.

Она кинулась ему на шею, ошеломив его таким страстным приемом, и ее восторженный визг его едва не оглушил.

– Погоди, погоди, – беспомощно пробормотал Стас, но она его не слушала.

– Я так рада! – заявила она. – Ты представить не можешь, как я рада!

– Чему же ты так рада? – спросил Стас недоуменно.

– Ты не понимаешь! – Ванда прошла мимо и села в оставленное им кресло. – В моей школе учатся всего пятнадцать человек, последнее поколение свободного воспитания. И я единственная, у кого есть родственник, который воевал с крокодилами!