Следует отметить, что среди задач Североатлантического альянса на передний план выходит урегулирование региональных конфликтов, которые разрушают исторически сложившиеся системы коллективной безопасности, вовлекают в свою сферу страны, до этого не участвовавшие в противостоянии. Поиск согласия между сторонами конфликта при помощи переговоров – лучший способ урегулирования конфликтов. И эта точка зрения постепенно пробивает себе дорогу, что отражается в том числе и в деятельности НАТО в Афганистане, где применение средств вооруженного присутствия все больше сочетается с попытками найти несиловые методы стабилизации ситуации в стране.

В данном выпуске журнала рассматриваются проблемы, связанные с военной операцией международной коалиции, руководимой НАТО в Республике Афганистан. Как известно, антитеррористическую операцию в Афганистане Соединенные Штаты начали с целью свержения режима талибов и уничтожения «Аль-Каиды» с последующей демократизацией государства, что, по мнению администрации Дж. Буша, соответствовало задаче обеспечения национальной безопасности США. Но с 2003 г. операция проводится под руководством НАТО. Задачи вооруженной акции поменялись. Суть нынешней политики Альянса в Афганистане выявляется в статье О.В. Кулакова «Стратегия НАТО в Афганистане». Под иным углом зрения рассматривается операция в Афганистане в работе О.Н. Новиковой. Автора интересуют позиции отдельных стран – участниц военной миссии, их подходы и причины разногласий между союзниками.

Большая группа исследователей из США и Европы, анализируя причины ряда неудач международных сил под управлением НАТО в Афганистане, выявляет общие закономерности урегулирования региональных конфликтов. Например, руководитель Отдела истории и политологии Университета Пердью (штат Индиана, США), известный специалист по проблемам расширения НАТО и деятельности международных организаций Ричард Рапп отмечает: «Там, где местные конфликтующие стороны не готовы сложить оружие и выступают против развертывания иностранных войск, международное вмешательство, имеющее цель навязать соглашения, почти неизбежно терпит поражение. Усилия Запада в Афганистане и Дарфуре безуспешны, потому что Запад наталкивается на стойкое вооруженное сопротивление, и западные страны не хотят и не могут развернуть там экспедиционные воинские подразделения, необходимые для победы над этими силами» [Rupp, p. 106].

Не секрет, что операция в Афганистане в значительной мере определяет дальнейшую судьбу Альянса. Поражение НАТО будет означать ее неспособность отвечать основным вызовам современности. Под поражением мировое общественное мнение подразумевает не поражение в прямом военном столкновении, а несостоятельность Организации в плане решения поставленных ею самой задач.

Стремлению евроатлантических стран обеспечивать безопасность во всемирном масштабе и развивать концепцию глобального партнерства противостоит политика сильного соперника, претендующего на роль мирового лидера, – Китая. Проникновение Китая на «Черный континент» и прочное закрепление на нем объясняется острой потребностью бурно растущей экономики Поднебесной в энергоресурсах. В.Н. Рябцев полагает, что, давая новое прочтение концепту «трансатлантической солидарности», асимметричной в своей основе (т. е. с безраздельно доминирующим североамериканским ядром), американцы отдают себе отчет в том, что в Африке объединенная Европа для них – не конкурент. Более того, автор уверен, что «Европа превращается как бы в “третьего лишнего” в той бескомпромиссной борьбе за природные ресурсы планеты, которую ведут сегодня Китай и США». Здесь стоит заметить, что в ходе дебатов по поводу будущей стратегии Организации Североатлантического договора прослеживается мысль о необходимости определения в качестве одной из приоритетных задач Альянса обеспечение энергетической безопасности, т.е. доступа к мировым энергоресурсам.