В современной России далеко не все готовы принимать такое понимание свободы. Опросы общественного мнения свидетельствуют: россияне в большинстве своем не поддерживают ЛГБТ-сообщество: в июне 2013 г. 43% наших сограждан считали геев и лесбиянок «морально распущенными» [Россияне не любят.., 2013]. В российском обществе, не склонном к толерантности, закон об однополых браках был воспринят как факт шокирующий. Политический обозреватель РИА Новости Д. Косырев комментировал в своей корреспонденции заключение брака первой во Франции однополой парой из Монпелье. «Наводит на мысль, что кто-то здорово ошибся, потому что с принятием этого закона что-то во Франции, возможно, сломается навсегда» [Косырев, 2013]. Только за 2013 г. во Франции было заключено 7 тыс. однополых браков.

Российские журналисты в своих публикациях делали акцент на массовых выступлениях протеста, которые сопровождали обсуждение закона и его принятие. Рассказывалось о том, как по всей Франции сотни тысяч противников закона выходили на улицы под лозунгом «Семья – главная ценность общества». В российских СМИ распространялись клише о «разорванной нации», «безнациональном стиле жизни». Эксперты и журналисты возмущались: в «евроатлантической цивилизации» большинство страдает от напора меньшинства, которое устанавливает свои правила [Карпинский, 2013].

В схожей тональности высказывались и участники проведенного автором статьи опроса. «В современной Франции наступила диктатура меньшинства, которое навязывает обществу свое мнение», – замечает респондент. Тема кризиса традиционных республиканских ценностей отчетливо фиксирует разочарование во французской модели демократии. Особенно остро происходящее во Франции было воспринято российскими консерваторами-традиционалистами. Для них Россия – это «уникальная цивилизация», страна, уважающая христианские и патриотические ценности, религию, брак, семью. «У нас свой гуманизм и своя демократия», – отчетливо выражает эту позицию писатель З. Прилепин [Прилепин, 2015].

По мере утверждения в стране представлений об «особом пути» России Франция все больше утрачивала в российском обществе моральный «кредит доверия». Многими она сегодня воспринимается не иначе, как нация, подающая негативный пример всему миру. Следует отметить, что законы об однополых браках были приняты и в других странах Европы, но ни один из них не вызвал такой острой реакции, как тот, что принят во Франции. А это значит: что бы ни писали эксперты и комментаторы по поводу «деградирующей нации», Франция остается для России референтной страной, своеобразным полем идейно-политических баталий, как это было и прежде.

Еще отчетливее мировоззренческие расхождения между Россией и Францией проявились в связи с террористическими актами во Франции. В Париже 7 январе 2015 г. была расстреляна редакция сатирического журнала «Charlie Hebdo», опубликовавшего карикатуры на пророка Мухаммеда. Убийство журналистов потрясло Францию. В «Республиканском марше», организованном в Париже, приняли участие более полутора миллионов человек, они несли плакаты «Je suis Charlie» («Я – Шарли»). Россию на мероприятии представлял министр иностранных дел С.В. Лавров. В Москве в день трагедии люди приходили к посольству Франции.

Российские власти и СМИ осудили убийство французских журналистов. Но сразу же после случившейся трагедии в российском обществе разгорелась дискуссия. В ее центре был вопрос: допустимы ли карикатуры на религиозных деятелей? По контрасту с отношением к людям нетрадиционной сексуальной ориентации в этом вопросе возобладала терпимость, поскольку она соответствовала афишируемым «традиционным ценностям». В СМИ были представлены два подхода: одни считали, что следует уважать религиозные чувства верующих и не допускать иронии в этом вопросе, другие полагали, что, невзирая на существующую в обществе угрозу терроризма, следует отстаивать свободу слова. Сторонники первой точки зрения были явно в большинстве: 62% опрошенных россиян полагали, что карикатуры религиозного характера недопустимы [Отношение России.., 2015].