Приведенная информация представляется весьма убедительной по содержанию и социальной значимости, лишь одно вызывает серьезные сомнения и не столько по содержанию, сколько по предлагаемой интерпретации. Материал представлен очень серьезной правительственной организацией – Британским советом, – и остается только дать правильную оценку тому, от чего делается попытка отвлечь внимание читателя.

Что касается сути британской экологической политики, то она закладывалась в начале 70-х годов прошлого века как британская экологическая политика в Европе (EEC – European Environmental Policy), что означало наличие британской экологической политики на континенте, но совсем не означало проведение этой же политики в Британии. Другими словами, Великобритания формализовала для себя возможность на длительный период времени делиться своими экологическими проблемами с другими государствами – членами ЕС, но британская политика в силу деятельности многих национальных игроков, и в первую очередь Британского министерства охраны природы, не могла в течение длительного периода подвергаться европеизации самой Европой. Таким образом, спустя более 40 лет после подписания Великобританией первых документов о сотрудничестве со странами континента по охране среды, Бах и Джордан смогли лишь осторожно назвать европеизацию «реориентацией, или переформатированием, политических аспектов на национальной арене таким способом, который отражает политику, практику и преференции участников, представленных по инициативе и решению Европейского союза» (30). Другими словами, Великобритания около половины столетия проводит в Европе выгодную ей экологическую политику, игнорируя позиции других членов ЕС в той мере, в которой ей это выгодно. Такая твердость позиции не может не находить поддержки у населения страны, если не рассматривать глобальные аспекты проблемы.

Оценивая различные аспекты природоохранной деятельности Великобритании в условиях глобального экономического кризиса, необходимо отдать должное ее высочайшему искусству политического управления и дипломатии и одновременно не замечать определенную пассивность многих государств, позволяющих Великобритании активно использовать их ресурсы и национальные интересы в различной форме.

В 1970 г. Соединенные Штаты учредили Агентство по защите окружающей среды (ЕПА), а уже во второй половине 70-х годов у правительства США начались серьезные разногласия с Канадой по поводу сброса воздушных загрязнений на территорию северного соседа (2). С тех времен пошло уже около половины столетия, основная часть производства ушла из США и Европы в Китай и ряд развивающихся стран. И хотя внешне экологическая обстановка на территориях трех десятков западных стран выглядит приемлемой, целый ряд показателей в последние полтора десятилетия настолько ухудшился, что в сочетании с глобальным кризисом ситуация становится все более напряженной.

Конечно, можно искусственно абстрагироваться от всего мира и рассмотреть ситуацию на чисто страновом уровне, т.е. попытаться взглянуть на деятельность Агентства США по окружающей среде изнутри. Агентство располагает отделениями в 10 регионах страны и 27 лабораториями, в нем насчитывается 17 тыс. служащих. Конечно, работа по обеспечению экологического равновесия началась существенно раньше появления самого агентства, но с первых его шагов этот процесс обрел общегосударственный порядок. С 1955 по 1990 г. было выпущено десять законодательных актов по защит воздуха, с 1948 по 1996 г. одиннадцать актов по защите воды, с 1947 по 2010 г. одиннадцать актов по защите земли и почвы, с 1946 по 1973 г. пять актов по опасным веществам, с 1965 по 2002 г. девять актов по вредным отходам. Кроме того, ЕПА явилось инициатором многочисленных экологических, в том числе благотворительных программ, но основными из них стали программы экономии топлива, качества воздуха, борьбы с загрязнением нефтью, качества воды, а в том числе питьевой, защиты от радиации. Кроме того, среди важных направлений деятельности ЕПА следует отметить принятие мер по борьбе с глобальным потеплением, а также с утечками ртути (45).