В обозначенной точке бифуркации есть разные варианты развития истории. Однако две основные тенденции с очевидностью вырисовываются в калейдоскопе апокалипсических событий.

Первый сценарий – это левая, социалистическая, альтернатива. В рамках этого сценария инновационная активность должна быть направлена на реализацию принцип социальной справедливости. Крупной политической силы, наподобие коммунистического движения ХХ в., способной осуществить данный проект, сегодня практически нет. Большинство коммунистических партий пережило процесс мелкобуржуазного перерождения.

Второй сценарий связан с попыткой создания глобального посткапиталистического общества, в котором на место старых буржуазных форм господства и эксплуатации придут (хорошо забытые старые) модернизированные докапиталистические формы господства. Трудность второго сценария связана с желанием разных глобальных групп иметь в этом проекте ведущую роль. И пока ни одна из этих групп не имеет необходимого преимущества.

Может так случиться, что мир распадется на несколько региональных кластеров, где будет реализован один из описанных сценариев.

Положение в европейской экономике сегодня не просто тяжелое, оно катастрофическое. Евросоюзу необходимо ликвидировать крупнейшие задолженности, накопившиеся за многие годы в финансовом секторе. В этих условиях западноевропейские страны пытаются экономить. В основном речь идет о сворачивании различных социальных программ и кредитования домохозяйств. С другой стороны, сокращение подобных затрат резко снижает покупательские способности основных потребителей товаров и услуг и бьет рикошетом по реальному сектору экономики.

Тяжелое положение в финансовом секторе руководители Евросоюза пытаются решить путем помощи банкам. Для этого в декабре 2011 г. Европейским центробанком (ЕЦБ) была запущена программа долгосрочных операций рефинансирования – Long Term Refinancing Operations (LTRO) (18), аналог американской программы количественного смягчения – Quantative Easing (QE).

Второй этап программы начался 29 февраля 2012 г. С учетом первого этапа ЕЦБ разместил эмиссионную ликвидность среди европейских коммерческих банков на сумму более 1 трлн. долл. Это вполне соизмеримо с эмиссионной накачкой американской экономики в рамках QE и имеет те же цели.

Помощь банкам предполагает, что сами банки откликнутся более активным участием в рефинансировании европейских суверенных заемщиков и кредитовании «физической экономики». Однако последнего не происходит и вряд ли произойдет.

Что касается суверенных заемщиков, то плохие долги банкам не нужны, поэтому деньги бедствующим странам (таким как Греция) банки давать не будут. Пойти на это – фактически значит потерять капитал: никаких гарантий возвращения долга или компенсации.

Что касается кредитования реального сектора, то здесь ситуация не лучше. Во-первых, существует объективная тенденция падения рентабельности производства в условиях спекулятивной экономики. Издержки реальной экономики во многом вырастают из-за инфляционного давления банковского и торгового секторов. Деньги здесь производятся быстрее, так как в них отсутствует собственно производственный цикл. Товары и услуги производить сложнее, и риски здесь значительно выше. Во-вторых, кризис, снижая платежеспособный спрос, значительно усиливает падение рентабельности в реальном секторе. Банкам не выгодны длинные долги, тем более долги, законсервированные устойчивой рецессией и программирующие неизбежный дефолт. В-третьих, персонал банков, привыкший к высоким зарплатам, не хочет снижать потребление. И в этих условиях особое звучание приобретает вопрос о бонусах банкиров.