Андрей и сам подумывал в будущем прибегнуть к подробной технологии, поэтому особенно тщательно изучал поведенческие изменения у модифицированных людей. И тут его ждал неприятный сюрприз. Выяснилось, что вместе с новыми возможностями рабочим внедрялись алгоритмы нового стереотипного поведения, кроме того, открывались другие возможности влияния на мозг. У испытуемых усиливалось соглашательство и урезалось критическое мышление. А мозговые центры, ответственные за принятие решений, подчинялись программному обеспечению, сопровождающему технологию. Фактически это означало, что «Глобалтех» мог формировать нужные доминанты у своих рабочих простым нажатием кнопки, превращая их в послушных зомби.

Может быть, если бы Андрей был другим человеком, без принципов, без эмоций, без души, он бы закрыл глаза на это. В «Глобалтех» ему хорошо платили, предоставляли лаборатории и почти полную свободу исследований. Но он был тем, кем был, поэтому при первой же возможности он скопировал все данные эксперимента и решил их обнародовать, понимая, что с этого момента его жизнь не стоит и ломаного гроша.

Андрей с тревогой смотрел в грязное окно отеля в ожидании курьера, нервно ежась от сквозняка. К аэропорту то и дело подлетали самолеты, громогласно прорезая небо над зданиями. Возможно, его билет как раз на один из этих лайнеров.

Минутная стрелка на часах медленно преодолела четверть круга. У Андрея почти не было времени подумать о своей будущей жизни, которая в свете новых событий вот-вот должна измениться. Место, куда он собирался бежать, многие называли раем: круглый год солнце, океан, песчаные пляжи, дешевые продукты и праздная жизнь. Его накоплений хватит на десять таких жизней да еще и останется. Только Андрею это было не интересно. Он всю жизнь стремился к науке. Исследования в области нейрофизиологии и новые открытия – вот что его вдохновляло. Сможет ли когда-нибудь он к этому вернуться? Если только «Глобалтех» перестанет существовать.

Андрей усмехнулся, глядя на свое отражение. Да уж, устроил он себе каникулы длиною в жизнь. Поверить в то, что корпоративный монстр, которому он перешел дорогу, так запросто рухнет – наивно. Хотя существовали и другие варианты. Он всегда мог уйти к конкурентам, и те, зная, какую свинью он подложил своим бывшим работодателям, с радостью его примут. Будут, конечно, опасаться, и никогда ничего секретного не доверят, но примут. Просто чтобы щелкнуть по носу заклятых партнеров. Но не для этого он, рискуя собой, сейчас совершает первое в своей жизни преступление. А для чего?