Но всё это мелочи по сравнению с тем, что нам предстоит совершить.

– Мамба?! – послышался голос одного из воинов, – куда дальше?

– Пока всем оставаться на месте. Ждите меня здесь.

Остановившись, я сильно потянул ноздрями воздух: пахло травой и очень слабо верблюжьим навозом. Рядом со мной совершенно неслышно появился Джа. В последнее время он стал появляться гораздо чаще и даже, как мне казалось, понимал меня и сейчас, видимо, решил принять участие в нашей охоте.

Кивнув коту, я легко побежал вперёд. Примерно через час быстрого бега я прибыл к цели и, затаившись, стал присматриваться к лагерю кочевников. Лагерь оказался совсем небольшим, человек примерно на сто, или меньше того, возможно, это просто передовой отряд, то ли резерв, то ли вовсе тыловой. Судя по убранству и виду шатров, ставка главного вождя Име – Маку здесь отсутствовала, а мне нужен именно он.

Жаль, искренне жаль, да и на послов мира этот отряд не похож. Ветер подул со стороны лагеря и донёс до меня запах верблюжьей мочи, пота и все остальные запахи, сопутствующие большому скоплению людей и животных. Эти люди пришли по нашу душу, я пытался с ними договориться и даже смог выиграть одну битву, но видимо, разум кочевников оказался глух. Тем хуже для них.

Обратно я добрался гораздо быстрее. Вернувшись, проверил у воинов оружие и рассказал каждому его предстоящие действия. Также я лично смочил все наконечники стрел сильным ядом, рецепт которого никто, кроме меня, не знал.

Времени это заняло немного, и вот уже весь отряд из пятнадцати человек бежал вслед за мной. Добравшись да ночевки противников, мои люди, рассыпавшись цепью, окружили лагерь, сняли часовых стрелами и по моей команде одновременно бросились в атаку.

Это оказалась, скорее, не битва, а бойня, и когда всё закончилось, я насчитал восемьдесят шесть трупов противников, убитых, по большей части, стрелами. Последние аккорды этой кровавой жатвы завершала рукопашная схватка, но активного сопротивления кочевники оказать не смогли и полегли почти полностью. Это же не просто скакать на верблюде, поплёвывая на пеших с высоты, здесь уже биться приходилось всерьёз, и с реально оборзевшими от своей значимости неграми. Спастись удалось всего нескольким кочевникам, одного из которых отпустил я лично, но перед этим допросил.

– Как тебя зовут, воин? – спросил я пленника, сидевшего на корточках в окружении тел убитых соратников.

Я мог придумать что-нибудь более устрашающее, но решил пока ограничиться театром одного актёра среди мрачных, но достаточно терпимых декораций. Взятый плен воин по внешнему виду показался мне десятником, а не простым воином, он имел достаточно представительный вид и внешность, несмотря на сухопарое, но в то же время жилистое тело.

– Акуджа.

– Ммм, Акуджа, ты хочешь жить?

Негр молчал, не зная, что ответить, не надеясь на мою снисходительность. Трудно верить в добродетель, находясь среди трупов.

– Я оставлю тебе жизнь, если ты передашь мои слова Име-Маку.

– Име-Маку убьёт меня, если я передам твои слова.

– Почему?

– Име-Маку боится тебя, Име-Маку поклялся, что убьёт тебя.

– Пусть убьёт, если сможет. Я вызываю его на поединок, если он не трус.

– Он не пойдёт, – покачал головой Акуджа.

– Почему?

– Ты нечестно воюешь, ты пользуешься ядом и тёмные силами, все в саванне знают, что новый военный вождь прибрежников – колдун!

– Ну и что? Я могу дать своё слово колдуна, что не применю против него яда.

– Он тебе не поверит.

Я усмехнулся. Отвернувшись, коснулся одного из мешочков, висевших у меня на патронташных ремнях, затем провёл пальцем по лицу, прочертив линию от носа к щекам, и вновь повернулся к воину.