– Так как? Будешь отвечать? Или сразу в камеру полицейского упраления?

Бывший студент опустил голову и едва заметно кивнул.

– Только пусть они уйдут совсем. Я и так уж в ваших руках, господин Ланге. – он вроде бы даже шмыгнул носом.

– Условия, Манфред, буду ставить я. – Холодно ответил Альфред.

– Это не условие. Это – просьба. Очень вас прошу, барон. Я вам все расскажу, если только…

Альфред кивнул в сторону двери и трое агентов тотчас исчезли.

– Слушаю вас, молодой человек.

– Итак… Как я и сказал… Мы полюбили…

– Полюбили?

– Да. Именно! – секретарь вскинул голову. – Именно! Это не было «содомией», как у вас это называют! Наша любовь ничем не отличалась от той, что обычно мужчины испытывают к женщинам. Но я не могу этого доказать, и лишь прошу мне верить. Я не так давно любил одну женщину, да что там.. я и теперь ее люблю… хоть и почти безответно… Да и Луиджи тоже имел не один роман прежде. А тут… Мы оба не предполагали, что такое возможно…

– Понятно, и что?

– Один раз, когда бургомистр уехал на несколько дней осматривать строительство какого-то моста…

– Вы занялись этим прямо в кабинете?

– Да… – бывший студент обреченно кивнул. – Никто не ожидал, что он вернется так скоро… Мы чувствовали себя в полной безопасности… Да и дело было уже к вечеру…

– Понятно… – протянул Альфред. – И вы решили его убить?

– Да бог с вами! Что вы такое говорите? – секретарь даже рукой махнул. – И в мыслях не было… Хотя, конечно, когда он умер, мы вздохнули с облегчением… Мы решили, что сам господь нас благословил…

– Так, и что дальше?

– А что дальше? Ничего. Этот боров помер, а у нас теперь есть все шансы сохранить свои должности, если конечно, вы…

– Что вы изучали в университете?

– Право. Немного философию.

– И все?– спросил Альфред строго.

– И все. А что?– секретарь пожал плечами.

– Но, быть может, вы интересовались когда-нибудь халдейской магией? Или Египетской астрологией?

– Да как вам сказать…– Манфред слегка сморщил лоб, – Как все люди, немного интересовался, но быстро понял, что способностей у меня к этому нет, вот и бросил…

– Так уж и нет?

– Герр Ланге, никто и никогда не сможет доказать, что тех или иных способностей у него нет. Это еще, кажется, Зенон Элейский утверждал. Поэтому, раз уж я вообще согласился говорить…

– Вы согласились говорить из страха, а потому – не будем отвлекаться на античную философию!– отрезал Альфред строго.

– Не только из страха, – дерзко возразил Манфред, – я еще также надеюсь на ваше слово джентльмена не придавать огласке наши отношения с Луиджи!

– Ну, это тоже страх, не так ли?

– Ну, если по-вашему страх и честь это – одно и тоже… То – да… Спорить я не буду.

– Хорошо. Оставим пока что эти тонкости,– ответил Альфред уже почти примирительно, – Что вы все-таки думаете о смерти господина Кляйне?

– Да ничего я не думаю, – снова пожал плечами Манфред, – Мы жили в страхе почти месяц, можно сказать своей тени пугались. Этот боров уже подготовил указ об отставке Луиджи и моем увольнении… И тут – такое облегчение…

– Это понятно. А что Луиджи? Что он за человек?

– Луиджи? Да нет, что вы… Он бы никогда… Нет-нет, поверьте, даже под угрозой смерти он бы не смог… Я уверен!

– Не смог что?

– Ну… убить… Вы же на это намекали?

– А что, господин Кляйне был убит?

– А мне почем знать? Понятно, что окочурился старый хрыч, и слава богу… Но раз уж вы тут меня мурыжите, то поди не все в этом деле чисто? Не так ли? Да и с чего бы вам спрашивать собирался ли я его убить?

– Ладно, Манфред. Пока что можете идти. Будете болтать о нашем разговоре с кем бы то ни было, включая и Феррано – пеняйте на себя. Я молчу до тех пор, пока вы молчите. Думаю, что это справедливо. Так или нет?