Хейго Куросава потерял работу, которой очень дорожил. И не он один – десятки молодых людей, работавших в кинотеатрах комментаторами, остались не у дел. Хейго попытался вывести коллег на улицы Токио и устроить забастовку. Из этого мало что получилось – слишком уж малочисленным было сообщество бенси. И слишком разобщённым.

К 1933 году Хейго совсем опустил руки. Он бедствовал – помощи от отца ждать было трудно, Исаму Куросава так и не смирился с выбором сына. Да и лишних денег в семье не было. Куросава не были бедны – зарплата директора средней школы для детей офицеров позволяла жить в достатке. Однако, это были не те деньги, которые спасли бы и родителей, и детей.

Человек гордый и независимый, Хейго решил клубок навалившихся проблем по собственному разумению. Однажды вместе с верной подругой он попрощался с Акирой и отправился в горы. Спустя три дня окровавленные тела Хейго и его девушки нашли на дне ущелья.

Акира был потрясен. Хейго ушёл из жизни, оставив безутешными и его, любимого брата, и стариков-родителей. Это было несправедливо и неправильно… Хейго, Хейго, что же ты наделал?!

Память об этой трагедии жила в сердце Акиры до конца жизни. И в старости великий кинорежиссёр говорил о старшем брате, как о… лучшем друге.

Беда, как известно, не ходит одна. После страшной кончины Хейго прошло всего четыре месяца. Матушка Сима едва оправилась от горя. Как внезапно, без видимых причин, умер самый старший сын – Тасикава.

Человек семейный, спокойный, рассудительный, Тасикава был на много лет старше Акиры, а потому они никогда не были особенно близки. Но… старший брат, к которому Акира, как принято в японских семьях, относился с глубоким почтением. Брат. Брат! И – такая беда…

В 1933 году 23-летний Акира остался в семье Куросава единственным сыном, из четырёх, которых родила матушка Сима. Невосполнимые потери, пережить которые не пожелаешь никому. Но они пережили.

В семье остался мальчик, наследник, надежда и опора. И Исаму Куросава решил – не нужно никаких экспериментов и никакого насилия. Пусть Акира сам выбирает свой путь. Он не будет ему ничего запрещать.

Исаму очень переживал смерть сыновей. Он мучился ощущением вины. Именно Исаму впервые отвел ребят в кино. Сторонник западной культуры, он стремился к тому, чтобы его дети не замыкались в рамках национального традиционного искусства. Появление в Японии кинематографа Исаму воспринял с энтузиазмом. Но когда Хейго устроился работать в кинотеатр, пришёл в ужас. Они же самураи, древний род воинов…

Исаму Куросава дожил до момента славы младшего сына. И мысль, что он поступил правильно, не удерживая Акиру от карьеры кинематографиста, стала его наградой на старости лет.

Между тем, сам Акира ещё не знал, что станет кинорежиссером. Он посматривал «в эту сторону», но очень робко, полагая, что для кино у него просто нет таланта. Он не был ни завзятым театралом, ни актёром, ни даже специалистом в области фотографии.

Художник? Да, но средней руки. Всегда требовательный к себе, Куросава полагал, что если человек талантлив, то его дар даст о себе знать уже в 20 лет. Ему было уже около 25-ти, но картины Акиры не продавались. Самое большее, чего ему удалось достичь, участие в выставках. Однако, это были мероприятия, которые совсем не приносили денег.

Акира уже жил отдельно от родителей. И надвигающая бедность его пугала. Как мужчина, как сын самурая, он считал постыдным бедственное положение, в которое неумолимо погружался. Попытки найти другую работу не увенчались успехом – у Акиры не было никакого образования, кроме художественного.