– Что ты здесь делаешь? – прошипел призрак, протягивая ко мне свои ужасные руки, – Это – мой дом!

– Я вам денежку принес за аренду за январь!– пропела я, отсчитывая нужную сумму.

– Ах, спасибо, хорошо, положите на комод! – прошипел призрак, удаляясь с не меньшим пафосом.

А теперь почему – бы не показать что-нибудь классическое? Я очутилась в ванной, возле запотевшего зеркала. Протерев его рукой, я стала наводить красоту. Наклонившись умыться, я поднимаю голову и вижу в зеркале отражение жуткой мертвенно бледной девушки со страшными прыщами-язвами на лице. Ее белесые глаза смотрят на меня, а с темных волос стекает вода.

Я поморгала, обернулась для приличия, и продолжила моцион. И снова, подняв голову, я увидела эту девушку совсем близко под ужасающий скрипичный аккорд. Я молча взяла с полки тональный крем и протянула тюбик ей, глядя на наше отражение в зеркале.

– Спасибо, ты – настоящий друг! – произносит она, забирая крем. А то у меня «тонак» кончился, и фен сгорел. Можно я твой возьму? У меня через час свидание…

– Да не вопрос! – пожимаю плечами я, вытирая лицо полотенцем.

Я выдавливаю пасту на щетку и чищу зубы, а потом сплевываю пасту в раковину. Подняв голову и посмотрев в зеркало, я увидела эффектную брюнетку с томными глазами и идеальными стрелками, поправляющую волосы.

– Спасибо за тональный крем! – говорит она, отдавая его мне в руку, – Я у тебя еще блеск позаимствую… Можно?

– Бери! – разрешила я, глядя на наше отражение.

– Если все будет хорошо, вернусь только утром! – кокетливо сказала она, завинчивая тюбик и «чмокая» блестящими, как жирный чебурек, губами.

Все! Оскар мне, пожалуйста! И за лучшую женскую роль, и за режиссуру и за музыкальное сопровождение. Можно отдельный Оскар за спецэффекты, если не жалко. А Оскар за главную мужскую роль отдайте Ди Каприо. Просто за то, что он выжил.

И тут мой кайф прервали. Я снова стояла в зале, обиженно глядя на всех присутствующих, которые подозрительно уставились на меня. «Ну как всегда! На самом интересном месте!» – мысленно вздохнула я. Кто виноват, что я живу в спокойном мире, а в моей жизни самым большим потрясением был сломанный каблук и треснувший экран телефона? Ну теперь -то они точно знают, что ужасы ассоциируются у меня с дешевым трешем от малоизвестных режиссеров!

– Поздравляю! Теперь ты – неофит! – сказала Бульдожка, – Следующий!

Чё? И все? А я -то думала… Может, мне сразу диплом дадут и отпустят с миром? Нет? Ну и ладно!

– Если хотите, то можете остаться и посмотреть, как другие проходят обряд посвящения! Лорд Шеат! Будьте так любезны! – произнесла Бульдожка, а я увидела, как канадский дровосек направился к облаку.

– Мариэнн – Сьюзанн! – прорычал он, а из толпы вышла эффектная брюнетка с правильными чертами лица и идеальной фигурой. Ее грудь четвертого размера, колыхалась при ходьбе так, что даже у меня перехватило дух. Девушка посмотрела на всех присутствующих разноцветными глазами. Один глаз у нее был коричневым, почти черным, а другой – ярко голубым. Потом она едва заметно покачнулась, и оба ее глаза стали карими. Она решительным шагом подошла к Чаше Мудрости и спокойно выпила то, что ей полагалось, а потом сама встала на крышку люка. И тут я увидела, как такие страсти-мордасти, что мои короткометражки показались мне мультиками для детей без возрастных ограничений. Прилаживая на место челюсть, я смотрела на то, как эта девушка с мечом в руках кошачьей походкой, гордо подняв голову, идет вдоль висящих на ветках трупов, а из темноты к ней выходят черные фигуры…

– Пойдем! – раздался голос над моим ухом, и я с некоторым сожалением оторвала взгляд от этой впечатляющей мой желудок, картины. Боюсь, что повтора не будет.