- Эм… - заметила я, глядя на сына. – Разумеется, я их ненавижу! Просто…

Мой голос стал мерзким, как и подобает уважающей себя демонице.

- … просто я хочу, чтобы они все растолстели! Прямо как арбузы на спичках! А потом падали со шкафов и мучились! Мучились! – ответила я, пытаясь подать пример сыну.

Счет за воздух! Я разорвала конверт, выбрасывая его. Счет за вывоз мусора! Туда же! Проклятия от знакомых! Порчу пытаются навести! И занять двести душ! Ага, нашли милосердную! Пусть сами контракты заключают! Тоже выкинуть. Реклама беспроцентного займа: «Беспроцентный период – 1 секунда! На каждую последующую – 1000%%».

Я вытащила письмо из Академии, сорвала печать в виде черепа с рогами и на всякий случай хвостом подтянула себе стул. Он очень пригодился!

- Не может быть! – ужаснулась я, хватаясь за сердце и плюхаясь на стульчик

- Что мам? – встревоженно спросил сын, пока я проверяла накопленные души.

- Это список того, что нужно купить! – обмирала я, хвостом пытаясь нашарить успокоительные капельки. Так, сначала пьем, потом читаем!

- Итак, нам нужно купить… - начала я, поглядывая в кошелек. – Собирайся! Мы идем …

Я кое-что прикинула в уме.

- Покупать мне все для Академии? – спросил ребенок, заглядывая в письмо.

- Нет, сынок! Тут только… Воровать! – вздохнула я.

2. Глава первая. Демоняшка

Если в аду и есть ад, то это были его врата. Раньше здесь проводились торжественные казни, потом вечерние пытки. Чуть позже здесь мучились грешники, которые в свое время воровали деньги из бюджета, выделенные на дороги. Они каждый день перекладывали брусчатку. Поверьте, даже у самых стойких демонов иногда шевелилось что-то похожее на сердце, когда они слышали: «Фигня, переделывай!».

Но никогда еще центральная площадь не видела столько горя, слез, истерик и ненависти, как в тот день, когда на ней открылся школьный базар!

Вы когда-нибудь себе представляли школьный базар демонов? Если нет, то не пытайтесь! А то еще грешить перестанете, чтобы на него не попасть!

- Тетради с виселицей! Тетради с виселицей! – кричала бойкая демоница, тыча всем подряд тетради. – Так, раз в руках подержал, то плати! Трогать руками тоже платно! Вот, видите, ценник висит? Что значит, дороже, чем купить? Ну тогда покупайте!

- Сынок, - прошептала я, глядя на моего мальчика, который смотрел на все это разинув рот. Держи маму за руку!

- Тетради с виселицей! – тыкали мне в лицо. – Двадцать листов! Отличная бумага из кожи грешников! Всего десять душ за тетрадь! Женщина!

Это она мне!

- Все теперь вы обязаны купить! Вы ее потрогали! – рявкнула на меня торговка.

- Я не руками. Я хвостом. Про хвост ничего не написано! – ядовито заметила я, хвостом перебирая кучку тетрадей.

- Мам! Я хочу с котенком, - заметил сын, показывая пальцем на единственную белую тетрадку с каким-то котенком. Я прямо удивилась, как она сюда попала! – Вот эту!

- Эксклюзив! Сто тысяч душ! – гордо заметила торговка, стряхивая пыль с тетради. – Уникальное предложение! Такой ни у кого не будет!

- Фу, - скривилась я, глядя на котенка. – Вы что? Шутите? Какой котенок? Бе! Мой сын просто пошутил!

- Я очень люблю котят, - вздохнул сынок, расстроившись неимоверно.

- Мучить и измываться, - поправила я, присматриваясь к тетради с картинкой в виде адского пламени и грешников. – А вот эту можете показать? Дай-ка я присмотрюсь! Ну-ка… Тебе нравится?

- Нет, хочу котенка, - вздохнул сынок.

- Никаких котят! Да чтобы я купила сыну тетрадь с котенком! Да вы с ума сошли! – рассмеялась я дьявольским смехом. – Бросьте!

И утерла кисточкой хвоста скупые слезы. «Насмешили!», - вздохнула я.