Не дожидаясь ответа, Досифей распахнул дверцы и, без задержки, шагнул в полную темноту. Сразу будто пропал, вмиг поглощённый, ни звука шагов тебе, ни голоса. Элина уставилась в бездонный проём. Возможно, когда-нибудь она привыкнет. Когда-нибудь совсем не скоро.

Следующим шёл Севир. Но прежде чем ступить за порог, он вдруг схватил Элину за плечи, как птица когтистыми лапами, и, притянув ближе, склонившись опять так, словно личных границ не существовало, зашептал поспешно:

− Не отходите от меня ни на шаг. Не смейте сходить с тропы, отвлекаться даже.

− Я не тупая. И с первого раза ясно всё, − невольно огрызнулась, тушуясь и пытаясь отодвинуться. – Да поняла я, поняла. Идите уже. Пожалуйста.

Напоследок смерив её ещё одним предостерегающим взглядом, тот, наконец, убрал руки и, подобно Досифею, испарился в темноте.

И о чём только думал? Не уж то в его глазах она вот такая? Глупая и ничего не понимающая. Даже если так, слушать-то она умеет. Единственная полезная черта.

− Давай, твоя очередь. Я последний.

Ангел нетерпеливо, а может и нервно, подтолкнул вперёд. Элина тут же очнулась. Какие горячие ладони! Она передёрнула плечом и в ответ лишь кивнула, делая глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Времени настраиваться не было, надо двигаться. Её трясло немного. Опять волновалась.

Посмотрела в чёрную бездну. Та молчала, стылая и отрешённая. И тогда же, зажмурившись, Элина сделала шаг ей навстречу.

В лицо ударил ветер, больно и колко, сбивая дыхание. Ледяные крошки царапнули кожу. Нет, только не это, только не снова! Холод и снег. Дорога и призрак. Страх. Элина отступила в жалкой попытке вернуться.

Но сбежать ей не позволили. Тёплые руки тут же подхватили, спасая от падения.

− Всё в порядке. Вы в безопасности, − узнать хриплый голос не составило труда. – Я здесь.

Приоткрыла слезящиеся глаза. Севир спиной загораживал её от буйного ветра. Он щурился, выглядывая что-то вокруг, пряди настырно лезли в лицо, но то не казалось важным. Единственное, о чём могла думать: неужели он, ледяной король, попытался успокоить? И не кричал даже? Верно вот-вот случится что-то плохое.

Все четверо они оказались посреди сухого поля, в самом эпицентре, – какой уже по счёту? − снежной бури. Трава доходила до пояса, кололась, и, кажется, в любой момент могла утянуть жёсткими стеблями куда-то во тьму маячившего поодаль леса. Но пугало другое: всё было серым. Будто выцветшие краски картины, будто чёрно-белое кино. И только у них одних остались ещё цвета – Элина видела свои синие пряди.

− Цикл сдвинулся. Сегодня будет опасней, чем обычно, − голос Ангела доносился словно сквозь помехи, едва слышный, искажённый.

− Нет. Тут что-то другое, − только сейчас Элина заметила, как глаза Досифея разгорелись в серости неестественным ультрамарином. Он поисковым псом огляделся по сторонам и констатировал: − В центре, рядом с Руинами. Вьюга идёт оттуда. Придётся заглянуть на обратном пути.

− И какой только заложный решил забраться? Помрёт же.

− Узнаем. Может сам Мороз. Лукерий тогда бы закрыл, наконец, дело.

− Не смеши, он ж разревётся от счастья.

− Только не при тебе.

Двое спокойно переговаривались, не обращая внимания ни на расстояние, ни на завывание ветра. Зато Севир непривычно молчал. Элина догадывалась почему. Кто ещё мог сотворить такое? Кто владел льдом и холодом играючи легко? Кто был мертвецом? На ум приходил только он. Мальчишка-призрак, похититель. От одних воспоминаний разболелся порез. Вечный кошмар.

Это всё из-за неё – то, что здесь происходило, верно? Из-за неё, и только потом из-за мальчишки. Вся эта вьюга, безумие, жажда смерти предназначались ей. Севир тоже знал это, но почему-то смолчал: положил тайну в карман и зашил красной нитью. Пришлось играть по его правилам. А впрочем, так ли хотелось возражать?