– Да ерунда, – отмахнулась подруга, наигранно изображая безразличие к тому, что рассказал парень. Салимо, к слову, смолк и бросал на меня взгляды исподлобья.

– Да в чем дело? – воскликнула я, не выдержав под испытующими взглядами присутствующих.

– Говорю тебе, она и сама ничего не знает, – проговорила Кико, обращаясь к Саламандрику.

– Как же, не знает она! – воскликнул парень, отодвинув пустую тарелку. – Вот ты же знаешь про своего отца и родовую магию. И я знаю. Как такое можно не знать?

– Юна, кто твой отец? – напрямую спросила у меня подруга.

– Он оставил нас с мамой, когда я была еще совсем маленькой. А что? – проговорила я, совершенно не понимая – что происходит.

– А то! – воскликнул Салимо. – Прикинулась бедной невольницей, а сама, оказывается, дочка нарая! А если бы я тебя обидел ненароком – наверняка правителю нажаловалась бы. Но я теперь буду с тобой настороже.

– Вообще-то ты сейчас обижаешь ее этими словами, – усмехнулась Кико.

Рыжеволосый Саламандрик надулся и замолчал.

– С чего вы взяли, что я дочь вашего правителя? – спросила я, не веря ни слову. Хотя бы потому, что мы с мамой вообще из другого мира, где царят технологии и совсем нет магии, как и других рас, кроме человеческой.

– Я случайно подслушал разговор ректора и куратора по учебной части, – пробурчал Салимо.

– Наверняка ты что-то перепутал, – улыбнулась я трогательному в своей непосредственности наро.

– А Громиро? – не унимался Саламандрик. – Не зря же он сразу на тебя глаз положил. Оборотни божественную кровь на раз по запаху вычисляют. Она для них как нектар для пчелы. Не зря же все оборотнические кланы у нарая в услужении, не могут аромату его крови противостоять.

– Так, мало того, что вы меня обвиняете в родстве с неким нараем, так он еще и бог? – подвела я итог услышанного.

Затихшая было головная боль опять шевельнулась в затылке.

– Официально он, конечно, не признает себя богом, но все знают, что Амниос Хроно – это бог времени, – пояснила Кико. – Иначе как бы он мог веками оставаться у власти, раз в поколение исчезая на несколько дней и возвращаясь помолодевшим. Он, естественно, выдает себя за сына предыдущего нарая и заново принимает пост. Но это только дань традиции.

– И он никак не может быть моим отцом, – проговорила я уверенно.

– Но я же слышал, – возмутился Салимо.

– Не умеешь подслушивать, так не берись! – заявила Кико. – Доел? Вот и замечательно, выметайся отсюда.

Саламандрик обиделся еще больше и пошел к двери.

– Куда? Откуда пришел, туда и иди! – приказала кикимора, указывая на окно.

Совершенно поникший парень вылез в окно и исчез из виду.

– Зачем ты так с ним? – спросила я у соседки.

– А затем, чтобы не вздумал еще кому-нибудь об этом рассказать, – ответила девушка, закрыв окно. – Дело в том, что ты действительно вполне можешь оказаться одной из нажитых. Любит наш нарай погулять. А если вся академия об этом узнает, то от желающих подружиться с тобой ради протекции отбоя не будет. Вот и пойми потом, кто настоящий друг, а кто подхалим.

– А что там насчет оборотней и крови? – спросила я, все же надеясь, что дракон ошибся.

– Можешь не переживать. Все заметили, что на тебя Громиро глаз положил, так что другие не посмеют даже подойти, как бы их ни манила твоя кровь, – ответила Кико. – Вот тебе одна книжка – и спать, – добавила она, доставая один из моих учебников из-под своей кровати. – Завтра нам с тобой моего совсем не божественного, но тоже весьма вредного папочку встречать.

Двумя часами ранее

– Здесь учится моя дочь, – объясняла Агуста привратнику. – Если мне нельзя пройти, то хотя бы позовите ее.