Последовал новый шквал файеров. Но по мере того, как слышалась ее песня, атак становилось все меньше, а пораженных «стрелой Купидона» все больше.

– Невесело нам сейчас будет, – заметила Алика, выплетая новое заклинание.

– В прошлом году тут и полегли все экзаменующиеся, – добавила Яиль, направила ладони внутренней стороной к земле и с криком «Витмил эш!» резко вскинула руки.

Вода у берега задребезжала, будто от землетрясения, и взмыла вверх, создавая между нами и антари стену. Послышались еще четыре голоса, произносящие заклинание воды на старом наречии. Два других мага страховали Яиль, а она с презрением продолжила:

– А ведь этим тварючкам даже сражаться не нужно. Все и так вприпрыжку рвутся в их ледяные объятия. Тоже мне – красавишны!

– Прошлому курсу просто не повезло оказаться в сугубо мужском коллективе, – хмыкнула Серина.

Сая, до этого прикрывающая второгодок с остальными адептками, вдруг шагнула к Алике, демонстративно поправила кожаную перчатку и с видом «только ее и ждали» елейно-противным голоском возвестила:

– Ну что, лиры, покажем этим рыбинам, как связываться с прекрасными представительницами суши?

Пока барышни вели светскую беседу, я быстро, насколько это было возможно, создавала на каждом парне атакующий покров, перестраивая импульсы и заклинания так, чтобы те соприкасались с их источниками. Благодаря этому атака не будет одноразовой, и действовать она станет на их магию. Соответственно, прорваться к загребущим ручонкам «русалочек» те без применения атак не смогут, а если рискнут, окажутся нокаутированы собственной магией.

Пятеро адептов после попытки прорваться сквозь щит удачно прилегли отдохнуть. Сначала я даже перепугалась за Малика, силу некромант использовал неслабую, а она вернулась к нему. Так что, когда тот повалился на землю, самую малость подкоптившись и дымясь, я решила, что моя «защита» его добила, но Малик заерзал, громко застонал и просто стал пялиться в одну точку перед собой.

– Жить будет, – отвлек меня от созерцания парня голос Туана.

Кивнув, я продолжила устанавливать покровы, и последними остались Харвей, Туан и Ларэй. Правда, парни на мои действия отреагировали насмешливыми взглядами, а от орка вообще досталось: «В этом нет необходимости, малышка». Но буквально через считанные минуты Харвей вздрогнул, оскалился, лазурного цвета глаза орка покрылись инеем, и он вырубился от мощной атаки собственной магии!

– Он это серьезно?! – гневно взвизгнула Сая.

– От лэра Этрона я такого не ожидала, – присвистнула Яиль. – У него же обожаемая невеста есть!

– Правда, что ли? – удивленно посмотрела я на магичку.

А на меня, в свою очередь, как-то недоуменно взглянула Алика, подразумевая, что для меня слова Яиль не должны были стать новостью, но некромантка тут же отвлеклась на Райса. «Бледная моль» уж очень странно себя вел. Атаки были, но выглядели слабыми, словно он на последнем издыхании, и вообще не похоже, что Райс поддался влиянию антари. У этого типа точно нет сердца.

– Ларэй, оглуши всех парней! – приказал Туан.

Маг лишь на секунду замялся, после чего небольшие воздушные волны, больше напоминающие полумесяцы, пролетели сквозь головы ругнувшихся адептов, включая его самого и Туана.

Неужели сработало?

Атаки продолжались, парни вроде бы вели себя осознанно, глаза были ясными, не затуманенными снежной дымкой. Среди второгодок тоже не наблюдалось тех, кто норовил отдать свои сердца «рыбинам». Но это и понятно. Они были под защитой мощного артефакта, что создавал вокруг них крепкую оболочку в десятки раз сильнее стандартного барьера.

У нас такой защиты не оказалось, потому что артефакт специально был выдан для второгодок. Однако для достоверности мы все равно наложили собственный барьер поверх готовой защиты. Правда, он дал трещину в каменном саду, но благодаря моему необдуманному, по словам Туана, упорству теперь восстановлен.