Блэквуд обвёл присутствующих на редкость недобрым взглядом.

— Повторяю — я не Мэддокс. За откровенные косяки, неуспеваемость и свары внутри факультета буду драть три шкуры, на всё прочее готов закрыть глаза, пока вы не попадаетесь и не сильно наглеете.

Как-то не очень педагогично, но студенты вроде прониклись. Ладно, мне-то что за дело? Я буду рада вернуться к привычному амплуа примерной зануды-отличницы… Если мне, конечно, позволят. А то горящие камни и покушения на жизнь — они как-то не способствуют.

— Последнее: с любыми проблемами вы идёте ко мне. С любыми. Даже если они кажутся вам идиотскими и не стоящими моего времени. Светлые дебилы вздумали поиграть в иерархию — ко мне, злыдня Чейз опять слетела с нарезки — ко мне, сам Ливингстоун заявился и тоном престарелого дедули позвал на чаёк с конфеткой — да, тоже ко мне. Это понятно? Замечательно. Вопросы, жалобы, предложения? Нет? Тогда свободны. Мисс Сеймур, вы идёте со мной. 

— О-о-о! — протянул Дик, ухмыльнувшись во весь рот. — Тай, дружище, у твоего дядюшки отменный вкус!

И с этим я бы ещё смирилась. Дики такой Дики. Но добрая дюжина сомнительных комментариев от парней, с которыми я до сего дня и словом не обмолвилась, смутили донельзя и откровенно разозлили.

— А у мужика губа не дура!

— Эх, темнейшество! Такая блондиночка пропала…

— Была Лили — и нету Лили…

— Очень смешно, — буркнула я, чувствуя, как заполыхали щёки. И, сложив руки на груди, уже громче прибавила: — Верх остроумия, джентльмены, но Лили здесь и всё слышит! Что-нибудь ещё желаете сказать?

Излишне болтливые чернокнижники опешили, явно не ожидая получить отпор от крошечной первокурсницы. Смерив их надменным взглядом, я в лучшем духе Лэндона задрала нос, прошествовала к лорду Блэквуду и вежливо поклонилась.

— Милорд.

Блэквуд улыбнулся мне — едва заметно, но я отчего-то была железно уверена, что он забавляется.

— Миледи, — выдохнул он, склонив голову в ответ, и галантным жестом предложил взять его под руку. Что я и поспешила сделать, подавив невесть откуда взявшуюся робость.

В моём же спутнике её словно не было вовсе — он ни на миг не изменился в лице, пока мы шли прочь от общежитий тёмного факультета. Словно так и надо, словно он каждый день сопровождает своих студенток в… куда, кстати?

Спросить я не успела — перед одной из дверей мы вдруг остановились, и Блэквуд, на пробу дёрнув изогнутую ручку, пригласил меня внутрь.

19. 19

— Где мы? — спросила я, с удивлением осмотрев пыльные шторы на окнах, беспорядочно сложенную мебель и даже притулившуюся в уголке метлу.

— Понятия не имею, — отозвался Блэквуд. — Архимагистр Ливингстоун уже наверняка знает, что я закончил свою речь, так что у нас очень мало времени. Для начала, — он потянулся к своему поясу, отстегнул от него ножны и вручил их мне, — кажется, это ваше.

Я взяла ножны, машинально проверила, как в них ходит нож. Сумеречная сталь, рукоять из рога василиска — дорогой презент от любимого брата, который хотел меня защитить, даже не будучи рядом.

— Благодарю, лорд Блэквуд, — растянула губы в вежливой улыбке, хотя горе и предчувствие потери осели внутри грудой тяжёлых камней. — Это подарок моего брата Карлоса. Самый важный и, вероятно, самый последний… Но, полагаю, мы здесь не ради этого?

— Держите при себе — он сослужил вам хорошую службу. Вполне вероятно, сослужит ещё не раз. Но вы правы, — он обошёл одинокий стол, небрежно махнул рукой, убирая с него всю скопившуюся пыль. — В данный момент вас ожидает в своём кабинете господин архимагистр. Как вы уже поняли, я не питаю к нему тёплых чувств. И вам не советую. Ливингстоун любит строить из себя доброго понимающего дедушку, но медяк цена его доброте. У старины Уэйна фора перед нами больше чем в полвека, так что играть с ним в игры не стоит.