Впервые его голос звучал мрачно и жестко, как у воина перед трудным сражением, каковым он по сути сейчас и выглядел. Суровый мужчина с безупречной выправкой, в привычно темных тонах строгого покроя сюртуке, черный цвет которого сегодня как-то особенно контрастировал с седыми волосами, собранными в хвостик на макушке.

– Не могу пожелать всем доброго дня, ибо это не так. Вчера в академии была зверски убита студентка, поэтому с сегодняшнего дня я призываю вас к осторожности. Несмотря на жестокое умерщвление жертвы, мы пока не готовы утверждать, что это было ритуальное убийство, но все может быть.

Я, ошеломленная ужасными новостями, не могла прийти в себя. Как же так? Неужели такое могло случиться?

– Да какая разница, ритуальное убийство или нет? – раздался тихий вопрос Шара рядом.

Я знала разницу: друг отца работал в службе контроля.

– Потому что если это ритуал, то будут еще жертвы.

Встретившись взглядом с другом, я поняла, что тот тоже очень обеспокоен.

А ректор между тем добавил со значением:

– Также я попросил бы вас сегодня побеседовать с представителями службы контроля и рассказать, что вы делали в определенное время.

Понятно, раз никто кроме студентов и преподавателей в академию не может пройти без персонального разрешения, значит, убийца здесь, среди нас, и теперь они перетрясут всех, чтобы узнать, кто именно.

Объявление было закончено, и студенты, перешептываясь, начали разбредаться. Мы с Шаром тоже вышли из зала и, не сговариваясь, направились в сторону выхода из академии. Хотелось спуститься в парк, тем более сегодня такой хороший день, и посидеть на свежем воздухе, чтобы избавиться от ужасного осадка после услышанного.

Скоро должен быть обед, но мне не хотелось есть.

– Теперь они не успокоятся, пока не найдут того создателя, который это сделал, – напряженно сообщил друг. А потом совсем уж мрачно добавил: – На что угодно пойдут.

– Это хорошо, что найдут. Но почему ты уверен, что они прибегнут к любым методам? – спросила я, располагаясь рядом с ним на травке.

Подобрав подол темно-синего, почти черного платья под себя, я подставила лицо солнышку.

Шар помолчал, а затем тихо сказал:

– Считается, что создатель, способный на такое, подлежит уничтожению. Ведь создатель – это творец, мы должны создавать, в основании нашей природы должно лежать чистое начало, чтобы затем переходить в наши творения.

– Но это только теория, – нахмурилась я, посмотрев на друга.

– Так принято считать, но… Несколько веков назад жил один создатель, он был сильным, талантливым. Тогда в академию принимали только детей влиятельных семей, поэтому ему прочили прекрасное будущее, пока однажды он не померился силой с выходцем из простой семьи.

Я помнила, что не читала такого по истории.

– И проиграл. Многие тогда этому поразились, и власти приступили к разработке закона, по которому в академии могли обучаться все, кто на это был способен. Сильный создатель сопротивлялся этим изменениям как мог, но в этот момент всплыл еще один факт.

Я застыла, предчувствуя, что самое интересное еще впереди.

– Его миры были отравлены сущностью того, кто их породил. По силе не знающие границ, они, словно вязкая зараза, порабощали и уничтожали другие миры. Решено было выяснить, почему так происходит. И пока одни смиряли нашего создателя и уничтожали его детища, чтобы они не уничтожили все вокруг, другие отправились к плетельщикам, и те впервые за несколько тысяч лет сделали исключение, позволили увидеть прошлое создателя – он был убийцей.

Резко втянув в себя воздух, я осознала, что до этого слушала затаив дыхание.