Стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания, мы продвигались все глубже в могильный холод, который сковывал меня по рукам и ногам. Сердце заходилось в бешеном стуке, и я не могла почувствовать даже бег маны по венам. Такое со мной впервые, и, признаться честно, не очень пришлось по вкусу. Словно меня вывернули наизнанку и попытались облапошить, как малолетнюю дурочку. Вот только я на такое не подписывалась!

Я из великой генеральской семьи, мне не пристало пасовать перед какими-то неизвестными сложностями. Если дела и дальше будут обстоять подобным образом, то я и вовсе потеряю всякий смысл своего существования. Если не могла сбежать из дома, то надо было сделать всё, чтобы родители больше не могли тыкать в меня своими правилами и принципами, которых должен придерживаться каждый наследник в нашем роду. Это мой бой, и я не собиралась его проигрывать так просто. Даже если против меня настоящая ведьма, мой дух никогда не падёт! Я буду достойной королевой для Джаспера.

В конце коридора оказалась крутая лестница, уходящая глубоко вниз. Лиса предостережительно мотнула хвостом и бесшумно двинулась по ступеням. Но проблема заключалась в том, что она не могла далеко отходить от меня, так как оставалась привязанной к моему браслету контроля за студентами. А это значило, что я обязана была двигаться за ней, хоть и на определённом расстоянии. Я верила, что в случае критической угрозы, фамильяр вытащит меня и не позволит произойти трагедии, но пока это не особо успокаивало.

Тряхнув головой, отогнала от себя дурные мысли и поспешила ускорить шаг, чтобы фамильяр не подвисал на крутых поворотах винтовой лестницы. Связь с браслетом истончалась, а трепет в груди нарастал всё сильнее. Так что, блуждая по странным закоулкам, в конечном счёте мы оказались около кованой решётки, которая отделяла тёмный коридор от камеры пыток. О том, что такая имелась в академии, кажется, была не осведомлена не только я, но и сопровождающая меня лиса, если судить по её переливающимся глазкам-бусинкам.

Присев в самый тёмный угол коридора, я пробормотала заклинание и позволила своим глазам адаптироваться к темноте. Теперь можно с уверенностью сказать, что в застенках тюрьмы находился тот самый мокрый сон всех здешних студенток. Правда, выглядел парень отвратительно. Весь избитый и в кровоподтёках. На послеобеденных лекциях я такого не замечала. Потому вопросов в голове сразу же появилось столько, что мама не горюй.

Ожидания опасности холодили конечности и затмевало разум. Но в тот момент, когда в поле нашего зрения появилась директриса, жуть пробрала до самых кончиков пальцев. Вот такого поворота событий я точно не ожидала. Что она тут делала, было понятно, по хлысту в руках, но в остальное вообще ничего не ясно, ибо просто так садистами не становились. Да и в подобного рода игры играли явно не на рабочем месте, где любой студент мог тебя найти, по чистой случайности. И сигнал не посылался бы, будь тут любовь замешана и все дела.

— Ну, мой дорогой Зеленс, ты, наконец-то, порадуешь меня своими слезами? — ласково промурлыкала директриса. — Милый, не смотри на меня таким взором, я не хотела причинять тебе боль. По крайней мере больше, чем ты заслужил, но из-за твоего упрямства, приходится идти на отчаянные шаги, что и приводит к травмам и повреждению твоей идеальной мордашки. Так бы и любовалась ей до скончания веков. А ты бы, как послушный мальчик, рыдал бы для меня и радовал своей уязвимостью и нежностью.

— Иди ты к чёрту, старая карга, — просипел тот, повреждёнными связками. — Погоди, как только я отсюда выберусь, то прикончу тебя. Думаешь, меня не станут искать?