Короче говоря, к уборке, сбору документов, к дипломатическим визитом моего брата не привлекали.

У нас была общая знакомая, точнее, моя подруга. Она вечно тараторила про Пресьенский институт. А ведь никому и не ведомо, как выглядит Алисия Перл, какое у нее лицо. Инга тоже шатенка, тоже голубые глаза, да она идеальный кандидат.

– Но надо с ней поговорить, – прочитал мои мысли Алекс. – И чтобы она как-то от родителей отбрехалась.

– Заплатим и за нее, – отмахнулась я рукой.

Барышни, обучавшиеся в вышеназванном заведении, выходили замуж в течение пары лет. Полагаю, женихам плевать, на чье имя будет выдан диплом. А родители у Инги принадлежали очень ушлому слою населения. Попросту, к мошенникам. Кажется, отец ее совершал какие-то сделки, а мать пространственно гадала на картах. Определенно, дочку за предприимчивость ругать не будут.

Моих накоплений хватало на год-два, заберу все карманные брата, а родители нас любили и в содержании не обижали. Не буду требовать в Шмакадемии каких-то особенных изысков, а Алекс сократит свои расходы. Мы вывезем. Будет преступно, если не осилим.

– Все равно, Сия, – погладил он меня по голове, – это мошенничество. Если нас обнаружат…

– Что тебе дороже? Твоя гитара или подъем в шесть утра? – съязвила я, вызывая в парне противоречие.

– Гитара. Я и тебя на нее променяю.

– Вот и оставь слезливые замечания для своих фанаток. Хочешь сдрейфить, давай. Или сам в себя не веришь?

Я отвратительная родственница, игравшая на самоуважении. Александр был действительно талантливым исполнителем, с хорошим голосом и харизмой. Он заимеет успех… надеюсь.

А я ждать не готова. Шмакадемия принимала студентов лишь в определенном возрасте, в определенное время, исключительно юношей, исключительно мотивированных. Все выпускники становились генералами или адмиралами. Правители там учились, и тут я, девчонка.

– Все круто, – закатил глаза братишка, – но сначала разговор с Ингой.

На следующий день, не дожидаясь подъема родителей, мы понеслись выполнять свой план. Предварительно я списалась с подругой и попросила увидеться со мной поутру в одном студенческом кафе.

Инга, слава богам, всегда была пунктуальной и ответственной. И умной, что играло нам на руку.

– Привет, – я уселась, а рядом устроился Алекс. – Не долго ждала?

– Кофе заказать успела, – взглянула девушка на часы. – Что-то случилось? Новый концерт? – она постаралась скрыть эмоции, но выходило плохо.

Брата и его творчество она терпела исключительно ради меня. И ненавидела посещать подвальные клубы города ради его бренчаний и завываний.

– Нет, но кислую мину с лица убери, – не заржавело за парнем, – мы по делу. Как тебе перспектива – учиться в Пресьенском институте?

– Отличная, – Инга вертела соломку в ладонях и не показывала своего интереса. – К чему вопрос?

Но я-то заметила огонек, блеснувший в ее глазах. Она бы и рада туда уехать, не отождествлять себя с родными, чья слава пошла по не только по столице, но по всей Атарии, и не могла. Средства не позволяли.

Вкратце описав свою ситуацию, ни разу не солгав, я откинулась на спинку скамейки, дожидаясь ее решения.

– Хм, – постучала она пальцем по пухлой губе. – А если вас раскроют?

– Средства уже будут уплачены. Институт принимает при условии, что обучение полностью оплачено. Договор заключается под действием артефакта, лично с тобой. А если выяснится, что мы подменили друг друга, то тебя, максимум, ждет презрение от сокурсниц. Выгнать тебя могут лишь в случае, если ты не сдашь экзамены.

– Да, в целом мне выгодно, – заерзала на месте девушка. – Но, Сия, образумься. На твое место претендует несколько десятков девиц. Неужели ты готова пожертвовать и этим. Из Шмакадемии-то выгоняют гораздо быстрее. Ты потянешь?