Шлеп! Мне на голову плюхнулось полотенце.
— Вставай, засоня! На первое же занятие опоздаешь — до конца обучения от репутации ленивицы и бездельницы не избавишься!
Я сидела, прилагая все усилия для того, чтобы удержать лицо и не разрыдаться.
Да, я конечно знала, что в Академии семи ветров меня буду ждать трудности, но не предполагала, что они окажутся такими.
В моих кудрявых волосах только что намертво запуталась расчёска. Это оказалось не только обидно — на глазах у соседки, которой я только что доказывала, что нет никакой необходимости вскакивать сразу же, потому что я соберусь за считанные минуты — но и неожиданно больно.
Я дернула расчёску раз, другой — уже не рискуя прикладывать много сил, чтобы не обзавестись симпатичной проплешиной, но и не желая сдаваться. Никакого эффекта не добилась. Потянула — уже осторожнее. Вниз, вверх… Скосив глаза, полюбовалась зрелищем: опутанная волосами расческа, неопрятно свисающие с нее пряди.
Н-да…
Стиснула зубы.
Так. Так. Спокойно.
Я сюда приехала учиться — и ничто меня не остановит.
Если я не смогу это распутать — я это просто обрежу.
Принятое решение меня успокоило, и я с удвоенными усилиями принялась дергать расческу, безжалостно выдирая волосы и стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения.
Расческа, точно сообразив, с кем связалась, отпустила волосы из плена.
Отлично!
Разбираться, с чего вдруг собственные волосы преподнесли мне столь внезапный и подлый сюрприз, не было времени.
Дерг, дерг, дерг — упрямо и зло, понимая, что соседка, которая продолжала деловито суетиться по комнате, только уже полностью одетая (не то, что я!), была права, что я опоздаю, опоздаю, опоздаю, и даже если выстригу себе клок, это все равно будет ужасно, отвратительно и позор…
Губу я закусила то ли от упрямства, то ли от картин предстоящей катастро…
— Дай, я.
Вынырнув из картин грядущей неизбежной трагедии, я сфокусировала взгляд на здесь и сейчас. Рыжая соседка, с преувеличенным выражением вселенского терпения на лице, протягивала руку ладонью вверх.
Я растерялась. Я смутилась. Я недоверчиво протянула ей расческу.
Соседка зашла мне за спину и собрала мою спутанную копну назад.
— Ты не обязана! Ты же мне не служанка!
Не выдержав, я попыталась было обернуться к ней, но замерла в полудвижении, остановленная собственными волосами.
— Вот именно! — Сурово согласились со мной сзади. — Я тебе не служанка! Поэтому сиди смирно!
Бах! — на мою макушку опустилась плоской стороной щетка для волос.
Световая волна вспухла быстрее, чем я успела об этом подумать, перешла в ударную, и соседку приложило о стену.
Я сжала кулаки и стиснула зубы.
Беатрис с невнятным возгласом-выдохом откинула с лица челку, и встретилась со мной взглядом.
Если она сейчас решит дать мне сдачи… Беатрис старше, сильнее физически и лучше обучена пользоваться своей магией. Да она в принципе — обучена ею пользоваться! Меня же учили строго обратному, ни в коем случае не использовать силу.
Но!
Это.
Не значит.
Что я. Позволю. Себя бить!
Тягучий миг застыл, как капля меда на кончике десертной ложки. И с ним застыли мы. В молчании. В неподвижности. Глаза-в-глаза.
А потом из-под болтушки-хохотушки соседки на миг выглянула другая личность, серьезная и… понимающая, что ли?
— Приношу свои извинения, — она церемонно склонила голову. — Мой поступок был неуместен.
Я склонила голову перед ней в ответ. Молча, потому побоялась, что от нахлынувшего облегчения голос меня подведет.
Беатрис встала, несколькими отточенными жестами привела в порядок свою одежду, а потом как ни в чем ни бывала продложила в прежнем беззаботном тоне: