– Надеюсь, это он не про нас, – хихикнула я.

– Он часто ругается, только угрозы не выполняет.

– Отлично, теперь он мне еще больше нравится.

После обеда погода резко испортилась. Небо затянуло тучами, в воздухе запахло дождем. Мы к тому времени уже нагулялись и договорились продолжить экскурсию на следующий день.

Вечером начался очередной этап моей социализации. Девчонки собирались устроить киносеанс в общей комнате, и Маришка решила, что я не должна их сторониться. Мол, так я к однокашникам быстрей привыкну, да и приставать с глупыми вопросами ко мне не будут. Так что мы с ней заняли места в «первом ряду» – на ковре перед диваном.

Парни не собирались смотреть романтическую комедию и, не сдерживая ехидных комментариев, разбрелись кто куда. Рас мужественно высидел со мной минут десять, но потом все же ушел к себе, чмокнув меня на прощание в ухо.

– Везет Ольге, у нее парень есть, – вздохнула Леночка.

– Подумаешь, – отозвалась Элеонора. – У многих он есть. Вот у Соньки нашей что-то наклевывается…

– А что насчет тебя? – легонько пихнула подругу София.

Элеонора демонстративно потерла плечо.

– А у меня все сложно.

Остальные девчонки тут же на них зашикали, ведь мешают смотреть! Кино было, кстати, вполне обычным, не считая некоторых деталей. Фантастические элементы в повествовании подавались как само собой разумеющееся, и зрители смотрели его как повседневную комедию. Например, главная героиня перед свиданием, которого она добивалась целый год, пошла не к профессиональному магу-стилисту, а к самоучке (результат, что называется, и смех и грех). Но, в принципе, это и неудивительно: в этом измерении волшебники мирно сосуществуют с обычными люди.

Начавшийся ночью дождь растянулся до вечера следующего дня. В редкие моменты затишья мы все же не решились выходить на улицу: лужи сливались в бурные реки, а ветер дул сырой, промозглый.

Большую часть дня ребята посвятили домашнему заданию. Мне тоже нашлась работа, Ольгу же нельзя оставить без записей. Поэтому я старательно заполняла таблицы и писала конспекты под аккомпанемент дождинок.

Так и прошли выходные.

Перед первой парой Рас вручил мне кусок мела.

– Напишешь что-нибудь на доске.

Я оторопела.

– В смысле «что-нибудь»? Опять у тебя гениальные планы?

Рас без лишних кривляний ввел меня в курс дела:

– Ты всегда оставляешь психологичке послание перед парой. А она тебе отвечает. Фишка у вас такая.

– А что писать-то?

– Да что хочешь. «Отпустите нас пораньше», «Вы сегодня такая красивая», «Давайте мы просто тихо посидим». Любую глупость.

Видя, что я сомневаюсь, он добавил:

– Поверь, там не должно быть ни грамма художественной ценности.

Договорившись, что в случае возникновения проблем из-за этой переписки я получаю право побить Раса, я уверенным шагом направилась к доске. Постояв секунду, начала выводить крупными буквами «Мы хотим кофе и спать». Никто из одногруппников мне и слова не сказал.

Уже сев на место, я нашла новый повод для беспокойства. Предложение мало того что нагло-бредовое, так еще, видимо, несогласованное. «Кофе» – существительное, «спать» – глагол. Или так можно?

С колоколом в аудиторию зашла полненькая преподавательница психологии в кофточке с фальшивыми жемчужинками. Первым делом она бросила взгляд на доску, зачем-то поправила очки на переносице. Я приготовилась к расплате.

Психологичка мелом написала строчкой ниже: «И я! Еще больше вашего!» И подмигивающий смайлик нарисовала.

– Какая еще контрольная?!

Новость, которую с азартом в глазах сообщил Тим, привлекла внимание всей группы. Довольный произведенным эффектом вестник пригладил без того идеально уложенные волосы.