– Раб, не забывайся. Или ваши жизни дешевле жизней этих академичек?

В воздухе зависла пауза. Я обратила внимание на то, что мои пальцы нервно подрагивают. Что там происходит на улице? К сожалению, ночная темнота скрыла под своим пологом разговаривающих.

– Хозяйка, я всё осознал, но часандры…

– Презренные деньги… Ты получишь их. Но они не должны выйти из деревни.

– Я всё исполню, – еле слышно прошелестел голос старосты.

Я взглянула на Агапу. Вряд ли можно стать ещё бледнее, но у неё это получилось – лицо стало белее простыни из рекламы "Тайд". Она тоже слышала голоса.

– Что будем делать? – спросила она одними губами.

– Подождем, я думаю, что жадность его сильнее, чем любовь к Хозяйке. Он ничего нам не сделает…

Как же я ошибалась… Но поняла это только тогда, когда услышала копошение возле двери, а после раздался стук камня о камень. И всё бы ничего, пусть стучат камушками, но после этих стуков вспыхивали небольшие искорки. А после и вовсе наше место пленения осветилось разгорающимся пламенем, и едкий дым пополз по полу…

Первым делом у нас появилась паника.

А что?

Вы бы не запаниковали?

Ага, так я и поверила – в крохотной баньке, с заваленной дверью, в кромешной темноте вы бы оставались спокойными и невозмутимыми. Ещё бы и кофе с козинаками начали бы пить.

Нет, ни за что не поверю, что такое может быть!

Конечно же, как истинные леди вперед мы пустили мужчин. Их не жалко, зато об их подвиге в случае чего будет кому рассказать. Шмур попытался мотнуть головой, но я пригрозила ему платком и он понуро поплелся выбивать дверь. Его попытки не увенчались успехом – дверь издевательски гнулась, но ломаться отказывалась и даже в ответ насажала ему заноз, о чем Шмур известил нас жалобным стоном.

– Заставь дурака дверь выбивать, он и сам разобьется и заноз наберет. Эх вы, девочки-акадЕмочки, – прицокнул языком суслягух. – Учитесь, как нужно делать!

Он исчез, а через несколько мгновений с улицы раздался его вопль, звук удара и шмякание, как будто на землю уронили школьный ранец.

– Вот же какой зверек диковинный. Видимо, родился там, где радиационное облучение зашкаливает. Ну, пусть полежит, потом оклемается, – глубокомысленно произнес староста, потом прокашлялся и обратился к двери. – Прошу прощения, академички и воришка-жалостивец. Я честное слово не хотел так поступать. Если вам удастся попасть в астральные миры, то можете отблагодарить меня за хлеб и молоко информацией. Можете присниться, если вам не захочется вставать из земли…

После такой прочувствованной речи послышались удаляющиеся шаги. Мы остались предоставленные сами себе и огню. Огонь, кстати, разгорался очень медленно. Похоже, что бревенчатые стены промокли настолько, что пройдет немало времени, прежде чем мы превратимся в "академичек-гриль".

Конечно же я повернула Драконью слезу. Мне нужно было время для того, чтобы подумать. Снова всё замерло, даже дым перестал клубиться, а яркий язык пламени завис в воздухе.

Что можно сделать? Ударить "шандарахусом"? Поможет или нет?

Взмах платка… я еле успела присесть, когда зеленый шар отскочил от двери, промчался в нескольких миллиметрах от виска Агапы, влетел в дверцу печурки и умчался вверх по трубе.

Больше я пулять заклинаниями не решилась. Но что-то надо было делать, иначе я снова поверну камень, и мы задохнемся прежде, чем нас поджарит огонь.

И в это время на ум пришло то самое заклинание, которому нас обучила Глистана. Но если отразился "шандарахус", то может отразиться и это заклинание. Надо было проделать его в реальном времени и к тому же у меня появилась одна мыслишка…