Закрыв глаза, я подалась ему навстречу и прильнула к его губам. В этот момент я дышала им, я жила каждой клеточкой его тела, и я…

Позволила Персиди углубить этот поцелуй, одновременно ощутив тяжесть его тела, жар его плоти. Две футболки, теплый плед между нами. Мне казалось, что не было ничего. Словно все оно пропало разом, а мы зависли душа к душе, обнаженные чувствами, не кожей.

Знала ли я, как тонка запретная граница? Знала, понимала, осознавала с каждым ответом на его поцелуй. Пульс участился. Дыхание стало шумным, порывистым, не моим. Плед все же был откинут в сторону, а я обвила блондина ногами, помогая ему перенести нас выше.

Опасная грань, которую мы уже начали переступать, заканчивалась прямо здесь и сейчас.

– Ничего не бойся, – жаркий шепот, простые слова.

– Я люблю тебя. – Лишь губы по коже, ни звука в комнате.

– Ты мое затмение.

Страшный грохот обрушился на соседнюю стену. Казалось, закачался весь особняк, заходила ходуном мебель, задрожали деревянные полы. Но то были не шторм и не ветер. То был…

– Эй, не забывайте, что вы тут не одни! – раздался в ночи недовольный голос Нирэла.

Хотя какая уж тут ночь? На Темной стороне в академгородке при Академии Полуночников все время стояла беспроглядная темнота, но время уже близилось к рассвету.

С трудом оторвавшись друг от друга, мы были оглушены собственным дыханием. Мозги кое-как возвращались на место, но это у меня.

– Я его сейчас убью! – прошипел Персиди, тяжело дыша.

И я знала, что может. Даже сомневаться не станет. Но это ведь был наш Нирэл, хоть и та еще заноза в заднице. Мы были обязаны ему хотя бы тем, что он еще не сдал нас Кенри, не говоря уже о крове и питании.

– Не надо, иначе нас выставят отсюда вон и нам придется тратиться на еду и ночлег, – воззвала я к благоразумию Бэкрива.

Блондин приглушенно рассмеялся. Его подрагивающий живот то и дело прижимался к моему, слегка придавливая.

– С тобой не пропадешь. Экономика должна быть экономной?

Я не ответила. Вместо этого поцеловала его в кончик носа. Затем в щеку, не давая поймать свои губы, а в конце и вовсе укусила за подбородок. Игра успокоила его, но вовремя остановиться снова не получилось.

Хотя я пыталась. Все, что мне оставалось делать в эти четыре дня, – это обтачивать острые углы между этими двумя. Причем если Персиди был в своем праве, то Нирэла буквально выворачивало от каждого нашего касания. Или улыбок. Или объятий.

Болезненные насмешки над собой. Обреченные или ироничные взгляды. Я понимала все, видела все, но не могла ответить взаимностью. Да и не верила в его любовь.

Нирэл Дарквуд обладал отличным даром убеждения. И этот дар он умудрился применить даже к себе.

Отыскав мои губы, Персиди вновь углубил поцелуй, явно намереваясь продолжить начатое. Шаловливая ладонь бесстыже скользнула на внутреннюю сторону моего бедра, но я поймала его руку.

– Он прав, нам не стоит… здесь, – едва слышно произнесла я, усилием воли оторвавшись от его губ.

– Саламандрочка, не истязай меня, – проговорил он будто севшим голосом.

– Я не истязаю, но он прав. Мы здесь не одни. Давай-ка лучше поспим, пока еще осталось немного времени. Сегодняшний день будет тяжелым для всех.

Насколько тяжелым, я в этот момент даже не подозревала.

Это было сложно – просто лечь рядом и сделать вид, что ничего не было. Сердце заходилось в грудной клетке раз за разом, даже и не думая успокаиваться. Расположившись справа, Перси притянул меня к себе, позволив уткнуться носом в футболку, но даже его запах не смог погасить шторм в моей душе.

Там, раскачивая деревья, покрывая льдом каждую ветку, бушевала самая настоящая вьюга. Метель, заполняющая собой мое сердце. Пурга, сковывающая мысли.