Что касается меня, то…

Э-э-эх…

Скажем так: я никогда не рассчитывала на любовь или что-то в этом роде. Скорее, мечтала, чтобы меня просто оставили в покое. Это было бы замечательно. Отцу и дела нет до того, что происходит в семье. После того дня, как я появилась в особняке, он, как мне кажется, и вовсе потерял право голоса. Виконтесса перестала с ним считаться и каждый раз, когда мужчина хотел что-то сказать, припоминала его грехи. Так он и махнул на всё рукой.

Был виконтом только для виду. В большинстве случаев молчал.

Теперь мне кажется, что я осталась в живых как раз ради того, чтобы Чери тыкала в меня пальцем и во всём винила Грира. Я — неудача виконта. Наглядная ошибка молодости и его слабости. Позор семьи. То, что всегда мельтешит перед глазами и позволяет виконтессе вить верёвки из мужа.

Но долго это продолжаться не могло.

В тот летний день многое изменилось. Я и так прекрасно знала, что глупа и многого не понимаю. Но даже так искренне считала, что виной тому обстоятельства, а не люди. Всё, чего я хотела, — сладости и чтобы меня не трогали.

Но…

— Джозелин, — обратилась ко мне Чери. — Мы с твоим отцом отыскали тебе жениха.

— Что?.. — растерялась я, оторвавшись от еды.

— Что? — произнёс Элбан. — Почему я об этом не знал?

— Подыскивать спутников жизни — удел родителей, а не братьев, — усмехнулась Чери. — Ешь, сын. Пока не остыло. Остальное тебя не касается.

— Кто он такой? — тут же спросила Аин, не скрывая любопытства.

— Уважаемый человек, — тут же поспешила ответить Чери. — Барон Кодей. У него есть и земли, и деньги. Джозелин с ним будет хорошо. Не о чём беспокоиться.

— А?! — вырвалось у Элбана, после чего тот выронил столовые приборы на тарелку. Прозвучал звонкий лязг. — Кодей?! Барон Кодей?! Матушка, ему же больше шестидесяти. Да и он уже имеет четырёх жен.

— Фу-у-у… — протянула Аин, морща нос и не скрывая своих мыслей. — Какая гадость.

— Это неважно, Элбан, — парировала виконтесса. — Главное — у Джозелин будут деньги и возможности. Остальное стерпится — слюбится.

— Он женится только для того, чтобы сэкономить на рабочей силе, которая необходима для обработки его земель, — фыркнул Элбан, скрестив руки перед собой. — Джозелин, она…

— К сожалению, Элбан, это лучшее, что мы можем предложить Джозелин, — перебила его Чери, всем своим видом выражая грусть, сочувствие и печаль. — Но, как ты и сам понимаешь… тут тяжёлый случай.

Я смотрела в глаза каждого из присутствующих. Единственный, кто не выражал сочувствия и презрения, — только Мавис. Кажется, он вообще не понимал, что здесь происходит. Он просто ел и улыбался, как обычно это делал.

Однако в тот момент что-то внутри меня взорвалось. Я и раньше особо не следила за манерами, да и, если честно, вообще не знала о них. Меня этому никто не обучал. И всё же осознание того, что меня продают какому-то старому барону, чтобы работать на землях как фермер, сорвало все возможные и невозможные запреты.

Самое обидное — все в этой семье смиренно приняли моё положение. Они даже не спросили меня, хочу ли я.

В принципе, как и всегда.

В тот момент я вскочила со стула и с гневом снесла всю посуду на пол. Часть разбилась, часть разлетелась в разные стороны по белой скатерти.

Что именно я кричала своей так называемой семье, уже и не вспомню. Однако в моём сознании отпечаталась их реакция. Отец и старший брат кричали, чтобы я взглянула на себя объективно и наконец-то научилась принимать зрелые решения. Сестра прижимала ладонь к губам и постоянно охала, удивлённо переводя взгляд то на меня, то на отца. А вот виконтесса… едва сдерживала улыбку. Только младший брат не смог вынести накалившейся обстановки и громко заплакал.