- Зачем ты вернулся? Ведь прошлый год тебе не понравился, - заинтересовано спросила у него Селеста.

Но он только отмахнулся и встряхнул черными волосами, будто отгоняя грустные мысли.

- Дело не в этом. Магический профиль наша...леди ... должна выбрать сама по прошествии полугода, в ночь Элеонорских дев...

Селеста с умным видом кивнула, внимательно изучая меня. Ее рентгеновский взгляд проникал под кожу, проносился по венам и выпытывал у меня информацию: что я люблю, что умею, почему я делаю так, а почему не иначе. Ощущения для меня были новыми и не совсем приятными, поэтому поежившись, с немой мольбой обернулась к директору.

Ренуару, кажется?...

- Селеста, хватит, - тут же среагировал он.

Женщина повела себя странно: не перестала просвечивать меня, но ее касание стало будто мягче, уже не ощущалось, как давление.

- Кстати, раз уж ты тут... Помоги мне. Нужно придумать ей наказание. Достаточно суровое, чтобы все были удовлетворены и не мстили ей в темных коридорах и по ночам...

- Спасибо, - еле слышно прошептала я, искренне растрогавшись.

Но он услышал, кивнул, принимая благодарность.

Некоторое время от меня к директору шли такие эманации любви и признательности, что уже за одно это можно было простить всё... Ведь слова, сказанные им, были самой настоящей правдой, и обычно я спасалась бегством от мести. И... В первый раз жертва розыгрыша не желает мне смерти, а даже заботится и выгораживает перед другими жертвами. Просто чудо-чудное, а не Академия!

-...Но нам нужна ее жизнь, поэтому высасывать все силы не рекомендуется, - закончил свою мысль он, и я подумала, что рано обрадовалась.

Кажется, методы здесь жестче, чем у призрачных стражей. Разберемся, конечно, но я не ожидала такой строгости в голосе.

Рыжеволосая женщина задумалась. Она подперла подбородок указательным пальцем и задумчиво посмотрела вверх.

И тут я заметила, как тучки, прямо перед нашими глазами стали расползаться в разные стороны, а за ними выпрыгнули и замигали первые полуночные огоньки-звезды.

- Пошли ее на чердак, в крутящуюся башенку. Пусть проведет там ночь, - после минутного молчания выдала Селеста.

- А если тронется умом? – скептически поджал губы директор и окинул меня оценивающим взглядом.

Будто на лице висит записка: осторожно, хрупкая, нежная психика. Не трогать, не теребить, не подвергать опасности.

- Она? – поразилась до глубины души Селеста.

И вот тут я обиделась: у меня что, нет ума? Я что, не могу его двинуть?! Да вообще, как хочу так и распоряжаюсь своим умом и головой: хочу - двигаю, хочу не двигаю, хочу трогаю...

- Я поставлю ей кого-нибудь в помощь, - решил вдруг директор и встал, - в караул. Только давай не будем афишировать. Пусть все считают, что она будет одна. А этот ее мальчишка...

- Льюис? – пискнула я.

Появилась крохотная надежда, что на высокой нестабильной башне меня запрут хотя бы не одну. Не знаю, что с ней неправильно, но в хорошее место отбывать наказание не отправляют.

- Да, Льюис, - директор выговорил его имя необычно, словно с акцентом, - пусть дежурит внизу, на первом этаже. На третью мольбу о помощи он поднимется к ней...

- На вторую, - строго перебила его Селеста и нахмурила брови, - Не порть мне девочку.

И тут Ренуара будто с цепи спустили:

- Я не отдам ее тебе, даже если в Академии не останется больше ни одного преподавателя! – рявкнул директор, потеряв терпение, - Селеста! Тебя трижды отстраняли от преподавательства. Совет запретил заводить личных учеников и вести дипломные курсы...

Бледное прозрачное лицо покраснело, и теперь директор походил больше на одетого в черное поросенка, чем на отрешенного и мудрого демона.