На моё «ко» он вопросительно выгнул бровь, неужели догадался, что я хотела произнести. Сомневаюсь, протягиваю про себя. Откуда ж он знает, что я его кобелём величаю, потому что перемещаюсь в интимные моменты с его бесконечными перчатками. Сколько их уже было за три недели, штук восемнадцать, точно не помню, жаль, не считала. То есть не жаль, не хватало мне ещё его перчаточных женщин считать и на листок записывать, перепись вести, так сказать. А потом ему принести и сказать: — На вот, смотри, никого не забыла? — брр, какие глупости в мою красивую голову только не лезут, а всё из-за недосыпа.

Я на выгнутую бровь ответила извиняющей улыбкой, не помогло. Он прищурил глаза, обсмотрел меня с головы до ног и обратно, а потом просто лениво кивнул, мол вставай в строй, несчастная.

Да что за человек такой. Нет! Высокомерный, насмешливый кобель! А не человек. Вот так-то!

— Доброе утро, адепты, — ага, доброе, спала бы я сейчас, может, на драконе полетала, тогда было доброе, через час примерно, — сдаём десять кругов по полигону на время, кто не уложится в минимум, завтра приходит в шесть утра.

Что? Хочется заорать. В шесть утра, да он издевается!

— Кто не сдаст завтра в шесть, придёт послезавтра в пять утра и так далее. Всем ясно? — рявкает уже совсем неуважаемый магистр.

— Так, точно, — недружным хором ответили мы, чем, похоже, начали злить или смешить де Кобелье, по его лицу эту эмоцию не разберёшь.

— А что сонные и кислые такие? Бодряком побежали, марш! Время пошло, — сам бы побежал в рань такую, я на него посмотрела. Бодряком ему, тьфу. Язык показать этому му... мужчине.

Но деваться некуда, бежать так бежать. Совсем не хочется завтра вставать на пересдачу к шести утра. Конечно, если судить по сегодняшнему удавшемуся сну, ранние подъёмы — это хорошо, де Кобелье тоже спит и не делает свои кобелиные дела, но всё-таки лучше поспать подольше. Хотя, не знаю как лучше.

Лучше, если бы Николаса де Лорелье вообще не существовало в моей жизни. Именно!

Древние драконы, за что вы так со мной? Зачем послали такое испытание? Жалобно смотрю в небо, бегу, но смотрю. Ответа я, конечно, не получила. Но ускорение себе прибавила, так как не решила, что хуже: перчаточные приключения или очень ранние подъёмы и забеги.

Солнце уже начало подниматься достаточно высоко. Хорошо, что осень на дворе, оно не печёт, но согревает, потому что на улице достаточно прохладно. Зимний тепловой купол над территорией академии ещё не активирован, а за ночь температура прилично опускается.

Осталось три круга, де Кобелье в нормальном расположении духа, значит, время ещё есть, решила я. Немного сбавляю темп, чтобы передохну́ть. Смотрю на магистра, а он в этот момент смотрит на меня и прожигает недовольным взглядом, тыча в циферблат часов.

Отворачиваюсь, чтобы он не видел и закатываю глаза. Ясно, отдыхать нельзя, ускориться можно. Не всё так гладко по времени, как казалось или просто кобель придирчивый попался. Оставшиеся три круга пролетают, точнее, я их пробегаю. Пришла пятая из двадцати адептов нашей группы.

Стою, поставив ладошки на колени, согнувшись и оттопырив свои идеальные ягодицы. Я же говорила, с самооценкой у меня всё отлично. Пытаюсь отдышаться, всё-таки утренний сон это моё, а вот утренний бег совсем не моё. Слышу покашливание сзади меня, резко поднимаюсь и разворачиваюсь.

— Поздравляю, адептка де Ришелье, ваш результат засчитан, — и опять этот насмешливый взгляд. Он по-другому смотреть не умеет?

— Спасибо, магистр, — отвечаю, чтобы отвязался, но нет.

— Ты на все пары опаздываешь, Лея? — фи, да что ты с ним будешь делать, опять на «ты» перешёл и имя моё без внимания не оставил.