Я попыталась высвободиться, одновременно желая, чтобы фет не останавливался…

И… очутилась одна, в аудитории, вместе с Наиной.

Госпожа Сафронова грациозно спрыгнула с преподавательского стола. Рюшки на ее тонкой белой кофточке взметнулись вверх крылышками, а узкая черная юбка слегка сморщилась.

– И чему вас только учат в нашей Академии! – всплеснула рукой в балетном жесте Наина. – Мужчина – он ведь как клиент. А клиент всегда должен оставаться довольным. И если жертва упорно не понимает собственного счастья, наша задача объяснить, что не бывает плохих зданий, есть слабая настойка валерьянки…

– Да какая там настойка! – поучал сзади Пейтрал. – Есть слабаки, которые бегут от трудностей. Трудности – это повод лишний раз поддержать физическую форму. Вот когда еще клиенту удастся побегать от призрака несколько километров? Это же какая разминка? А попрыгать от предметов, что летят вдогонку? Это же почти тренировка! Сущий паркур! Еще несколько часов приседаний от всего, чем привидение метит в голову – и можно сказать, фитнесс, степ и пробежка – в одном флаконе. Хорошая фигура тоже… А как красиво будет выглядеть такой клиент в гробу… Эм… Если призрак все-таки добьется своего.

– Эйлетта! – Реал-Ди-Стрест хватает меня синими ручищами и сажает на парту… напротив Лата. Откуда он вообще тут взялся? Там же Наина сидела! Как сейчас помню.

– Ты не понимаешь своего счастья, Эйлетта! Вот если бы в тебя влюбился зертал… Представь! Ночь, темнота, и ты его… вообще не видишь. Синего то… Пытаешься заняться этим… самым… интимным… Щупаешь то, что нужно и то за палец хватаешь, то за нос, то еще за что-нибудь... Умора же! А Лат – светлокожий. Самое то для твоего слабого человеческого зрения. И очертания различишь и все, что не хочется не потрогаешь…

– Честно говоря, призраки, что сошли с ума от перерождения – еще далеко не самое страшное! – внедрялся в мое сознание голос Клементины. Я оглядывалась и обнаруживала себя в кабинете ректора. Гролла выходила из-за стола, оправляла юбку-карандаш поверх ботфорт и кивала, едва не задевая меня высокой прической. – Самое страшное для фета – пройти слияние магии, аур и не остаться с этой женщиной. Озверевших иных видела? Феты в таком состоянии гора-аздо хуже. Во-первых, их сложнее убить. Во-вторых, их банально жалко. Ну как же? Бедные, неудовлетворенные мужчины. Они же не виноваты… Это все женщины… Напридумывали себе черт знает чего… Сами фантазируют и сами же обижаются.

– Как бы это тебе сказать, – Клементина вдруг превратилась в Корви, с распущенными белокурыми локонами, в платье, узком, как чулок. – Наши ребята такие… Любую соблазнят. Не нытьем так катаньем… И отказ для них – самое правильное. Пусть помучаются. Наконец-то встретят ту, что разобьет им…

– Пылесос! – вскрикивала из-за спины Оксана.

Я пораженно оглядывалась на приятельницу. Какой еще пылесос надо разбить у Лата? Зачем ему вообще пылесос? Он ведь не убирается! В вузе этим занимаются уборщицы.

– Хорошая вещь в нашей Академии. В межпространственный мешок можно поместить что угодно… В том числе и твои сомнения, – рассуждала приятельница… – Оттуда уже не выберутся…

– Поставь тысячу колов к его реферату и напиши гадкую рецензию… Нет, лучше двадцать гадких рецензий… Если простит – значит любит! – советовала Ульяна, одновременно регистрируя один фейковый аккаунт за другим и почему-то делала это с компьютера ректора.

… В общем повеселилась я ночью на славу… Даже не знаю – откуда взялись все эти бредовые грезы. Ну да ладно. Проснулась я как всегда точно вовремя. Еще на Земле не пользовалась будильниками – приучила себя ложиться и вставать в определенное время. И организм безупречно исполнял ритуал.