– Давай не стесняйся, мы здесь одни…

– Да что вы себе позволяете?! – Я уже мысленно считала секунды до окончания этого постыдного ужина, на котором, наверное, даже толком и не поем.

А он взял и позволил! Позволил своими сильными пальцами сжать мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову. Это произошло столь неожиданно и быстро, что я не сдержала крик, чем и воспользовался Себастьян. В следующее мгновение я уже жевала этого самого лобстера, ненавистью прожигая насмешливые голубые глаза принца.

– И как? – Он опустил руку. – Правда вкусно?

– Нет! – Я с трудом проглотила последний кусочек. – И вы не думаете, что переходите все границы допустимого?

– Нет, – словно издеваясь, заявил наглец, – после нашего страстного поцелуя длиною «в вечность» между нами уже просто не может быть никаких границ, Василена.

– Да не в вечность, а в три мгновения! – разозлилась я.

– Это все мелочи. – Принц склонился ко мне еще ближе и большим пальцем мягко провел по моей нижней губе. – Сок остался…

И облизнул. И глазища хитрые-хитрые!

– Какой же вы…

– Какой? – заинтересованно склонил принц голову. – Давайте скажите, Василена.

– А что же снова на «вы»?

– Непостоянство – моя отрицательная черта.

– Извращение – ваша отрицательная черта!

– И она тоже, – самолюбиво рассмеялся Себастьян, наконец возвращаясь на свое место. – Что же, раз лобстер тебя не впечатлил, попробуем устрицы.

Он указал рукой на круглое блюдо с ракушками и взял одну из них. Открыл специальным ножиком и положил две половинки к себе на тарелку, предлагая мне сделать то же самое. Прошлого опыта поедания лобстера мне хватило, чтобы я послушно повторила действия его высочества. Только вот ракушка, как назло, ни в какую не хотела поддаваться.

И тогда случилось то, чего я так сильно боялась. Принц вновь поднялся, чтобы в следующее мгновение оказаться рядом. Накрыть мои руки своими теплыми и проникновенно прошептать на ухо:

– Моллюска необходимо брать в левую руку, придерживая плоской стороной кверху, а нож плавно погрузить вовнутрь соединения половинок…

Не знаю почему, но стало жарко. Вот совсем жарко. И дышать трудно. А этот… этот наглец… его высочество продолжал:

– Когда услышишь щелчок, проведи лезвием по центру и подрежь то самое соединение, что держит створки ракушки.

Щелчок. Плавное движение. У меня на тарелке лежат две половинки со скользким на вид и противным содержимым, которое еще и жутко воняет морем.

Как такое есть – слабо себе представляла. Впрочем, сейчас меня это меньше всего волновало, а вот близкое присутствие Себастьяна – очень даже.

– Спасибо за помощь, но, может, дальше я сама?

– Боюсь, вы не знаете, как необходимо их есть, – вновь перешел на вежливое обращение его высочество, – нам понадобится вот эта вилка с тремя зубцами.

Мне скоро понадобится тяжелая артиллерия, иначе я просто не выдержу этого неприкрытого напора.

Только принц словно и не замечал моего напряженного состояния. Хотя, может, как раз прекрасно замечал, тем самым получая удовольствие от своей игры. Он полил содержимое раковины лимонным соком, после преподнес мне и аккуратно отсоединил мясо:

– Пробуем?

Попробовала. Скривилась. Поняла, что в жизни не ела ничего отвратней. И вообще лобстер был вкусный! Верните лобстера!

– Лучше глотать целиком, а не жевать, – запоздало подсказал Себастьян.

– Лучше просто не есть…

– Тоже не понравились? – разочарованно спросили меня, отчего я не могла понять, искренне или нет.

Меня не покидало чувство наигранности.

– Вкус моллюсков идеально оттеняет белое вино! – и словно по щелчку пальцев принца, в моих руках оказался бокал.