– А как тогда проникнем? – недоумённо спросил Лесли, глядя в спину одногруппника.

– Оставь это мне. Лучше подумай, внутри будет ещё один пост охраны или нет? Ты человек, тебе виднее.

– Поверь, психология цваргов мне ближе, чем людей с Захрана. – Аскелл задумчиво почесал темные вихры на макушке. – Хм-м-м… думаю, что всё же есть. Будем бить окно наугад и влезать или как?

– Или как.

Некоторое время офицеры молча двигались вдоль заграждения.

– Ив…

– М?

– Ты так переживаешь за Кристину… – таноржец тут же поправился, поймав взгляд Ир’сана, – то есть мы, конечно же, все переживали за Крис, но никому из группы и в голову не пришло, что то сообщение фальшивое и она осталась на Захране не по собственной воле.

Цварг поджал губы, отодвигая ветки очередного куста бузины.

– Аскелл, говори прямо. Ты на что-то намекаешь?

– Нет… то есть да… то есть…

Лейтенант Лесли почувствовал себя неуютно. В их небольшом кругу никто и никогда не нарушал непреложное правило: не пересекать личных границ. Если кто-то захочет рассказать друзьям что-то особенное о себе, он это сделает сам, когда будет готов. Несмотря на близкие, почти родственные отношения в восьмой группе, каждый её член имел право на секреты. Уважение – это та основа, которая легла в фундамент их дружбы ещё много лет назад.

Аскелл прочистил горло и решился:

– У тебя привязка к Кристине?

– Что? – От неожиданности Ив запнулся о корягу, но тут же поймал равновесие и поспешно воскликнул: – Нет, разумеется! Откуда ты вообще знаешь про привязки цваргов?!

Таноржец смущённо отвёл глаза:

– Дени рассказала. Она хотела как лучше… Ты же помнишь, сколько безобразных слухов ходило на первом курсе из-за твоего отца. Кто-то из пятнадцатой группы даже тотализатор устроил, когда и ты сойдёшь с ума. Дениз однажды собрала нас – меня, Селвина и Хальгарда – и объяснила, что это ни в коем случае не наследственная вещь. Она рассказала про ближний круг цваргов, ну и про то, что твоя мать ушла от отца… В общем-то и всё.

Ир’сан кивнул.

– Ясно. Про Крис ты ошибся. Она член нашей команды, вот и всё. То, что мы делаем, я сделал бы для любого из нашей команды.

Они наконец-то подошли к той части заграждения, откуда их не было видно с наружного пропускного пункта. Аскелл огляделся в поисках видеокамер, но, не найдя их, нахмурился.

– Странно как-то. Неужели не повесили?

– Место пустынное, случайных прохожих здесь нет. Видимо, рассчитывают, что забор и охрана достаточно отпугнут.

– Шварх, а проникать-то как будем? Я кусачки оставил на станции, хотя не уверен, что они взяли бы такую толщину…

Прямо под изумлённым взглядом таноржца Ивес наклонился и потрогал решетку вначале в одном месте, затем в другом. Как и всё в этом захолустье, она была разнокалиберной: где-то потолще, где-то потоньше, в паре мест заплаты, а в паре – поставлена внахлёст. О том, что собирается сделать цварг, Лесли догадался в тот момент, когда напарник отошёл на шаг и с силой замахнулся.

Бах!

От мощного удара решетка выгнулась в противоположную сторону, и глубокая трещина пошла по нескольким прутьям. Самые тонкие разрезало там, где их касался шип цварга.

– О, космос, – пробормотал Аскелл. Конечно, он неоднократно видел, как Хэл и Ив спаррингуются в экзоскелетах, но такая простая демонстрация силы пустила волну колючих мурашек по коже.

Ивесу пришлось замахнуться и ударить ещё минимум четыре раза, чтобы пробить достаточное окно. В уме он держал и то, что обратно они уже будут возвращаться с Кристиной. Брешь в заборе должна быть такая, чтобы ей удалось перебраться…

Когда офицеры оказались во внутренней части захранского лечебного учреждения, Аскелл с душераздирающим стоном воскликнул: