Несмотря на скручивающую внутренности тошноту на грани рвоты, головокружение и ноющую боль в руке, я могла вспомнить многое. Например, фантастически синие глаза Ивеса и то, как он нёс меня на руках из семнадцатой шахты. Как держал за руку перед сном и как учил играть в боулинг. Улыбка Хэла, его дурацкая кличка «Морковка», которую подхватили все в восьмой группе, непослушные вихры Аскелла и обезоруживающая скорость, с которой Селвин делал буквально всё… Шесть рук как-никак.

– Витамины давали, – вздохнула, пытаясь выудить из памяти то, что требовалось этому странному типу.

– Отлично-отлично! – Он достал блокнот и принялся в нём что-то поспешно записывать.

Я мысленно пожала плечами: если хочет – пускай пишет, плевать. Говорить плохое ни о цваргах, ни о ларках, ни о ком-то ещё я на камеру всё равно не буду.

– Что-то ещё? – Крысиные Усики поднял голову и внимательно на меня посмотрел.

– Не помню.

– Хорошо. – Он кивнул. – А помните, как потеряли девственность? Это было сразу с тем цваргом… как его… Ивесом Ир’саном?

Я несколько секунд тупо пялилась на морщинистое лицо, тонкие брови и неожиданно высокий лоб собеседника.

– П-простите? Я не рас-расслышала.

Заикаться я тоже начала здесь, в этом заведении, но когда именно – не могла вспомнить. Три или четыре встречи назад с мистером Крысиные Усики…

– Мы уже поняли, что на Цварге есть проблема с рождаемостью. Наши спецслужбы отследили, что иногда эти изве… – Мужчина посмотрел на меня, поджал губы и поспешно поправился: – Фиолетовые инопланетяне с рогами похищают наших женщин. Им явно подходят не все, а какие-то особенные. Мы пытаемся понять, что такого необычного есть в вас, Кристина.

Я потрясла головой.

– Я об-обычная.

– Да нет же! Взять хотя бы то, что вас зачислили в Академию. Космофлот не собирался брать захухрей на службу. Наши граждане неоднократно подавали петиции, что против того, чтобы эта инопланетная организация забирала людей. Аппарат Управления Захраном встречался с самим генералом, чтобы обсудить этот момент, и пару лет назад планете наконец-то разрешили не поставлять э-э-эм… живую силу.

– Ка-какое это имеет отношение ко мне?

– Как какое?! – На этот раз Крысиные Усики возмущённо взмахнул руками. – Кристина, я повторяю. Вас выбрали эти… этот цварг. Ваше тело сразу стали менять под запросы той расы, очевидно, чтобы вы смогли выносить их детей. Представляете, от чего мы вас спасли?

– От чего?

– От вынашивания и рождения мутантов! – Безопасник встал с единственного стула в помещении и принялся расхаживать туда-сюда.

Эта комната, куда меня поместили, была обшита толстыми белыми матами: пол, полоток, стены и даже единственная дверь. Мебели здесь не имелось: предполагалось, что сидеть, спать и есть я должна именно на матах. Единственный стул с металлическими ножками, который появлялся в комнате, вносил и уносил текущий посетитель.

– Вы когда-нибудь слышали об Анестэйше Радосской?

«Даже видела однажды в столовой. Ни за чтобы не поверила, что ей девяносто пять лет… такая энергичная и яркая».

– Эта женщина родилась здесь, на Захране, потратила всё своё состояние на то, чтобы очистить орбиту родной планеты, а потом попала под бета-воздействие цварга и родила от него… рогатый ужас. Тоже, между прочим, училась в Академии Космофлота! И что теперь?

– И что теперь? – эхом отозвалась я.

Крысиные Усики сплюнул прямо на пол.

– По окончании Академии мозги оказались промытыми начисто. Совсем как у вас, Кристина. Несчастная, наверное, умерла уже… И ведь её не похищали! Она заявляла, что живет с цваргом по доброй воле, ничего не докажешь. Но с вами у нас есть шанс!