– И что же, все компореллонцы живут так же, когда за ними не подсматривают, Министр?

– Все зависит от степени ответственности и важности работы. Немногие могут позволить себе подобное, заслужить такое или в соответствии с нашим моральным кодексом возжелать этого.

– Но вы, Министр, можете позволить и то, и другое, и третье?

– Ранг имеет свои привилегии. – Лайзалор уселась на кушетку, которая заметно прогнулась под ее основательным весом, и указала на мягкий стул, стоявший рядом. – А теперь усаживайтесь, Советник, и откройте мне все ваши безумные мысли.

Тревайз сел и расслабился.

– Безумные, Министр?

– В приватной беседе нет нужды слишком пунктуально соблюдать формальности, – вальяжно промурлыкала министерша, облокотившись о подушку. – Можете называть меня Лайзалор. Я буду называть вас Тревайзом. Скажите мне, что у вас на уме, Тревайз. Давайте выкладывайте.

Тревайз положил ногу на ногу и откинулся на спинку стула.

– Поймите, Лайзалор, вы предоставляете мне выбор: либо согласиться покинуть корабль добровольно, либо стать подсудимым на официальном процессе. В обоих случаях вы в конце концов завладеете кораблем. Правда, вы убедительно советуете мне склониться к первой альтернативе. Вы готовы предложить мне другой корабль взамен нынешнего, на котором, как вы говорите, друзья и я можем отправиться куда угодно. Можем даже остаться здесь, на Компореллоне, и ходатайствовать о гражданстве, если пожелаем. Что касается не таких ответственных решений… вы охотно позволили мне пятнадцать минут посоветоваться с друзьями. Вы даже привели меня сюда, в ваши личные покои, а мои друзья находятся сейчас, по-видимому, в комфортабельных номерах. Короче, вы подкупаете меня, Лайзалор, и притом откровенно, чтобы гарантировать себе обладание кораблем без необходимости судебного разбирательства.

– Послушайте, Тревайз, вы что, не считаете меня способной на обычные человеческие порывы? Думаете, не они мной движут?

– Представьте, думаю именно так.

– Или сомневаетесь в том, что добровольная капитуляция быстрее и удобнее, чем судебное разбирательство?

– Да! Есть у меня одно подозрение.

– Какое же?

– Суд имеет один недостаток – публичность. Вы несколько раз упоминали добросовестную правовую систему вашего мира, и смею предположить, вам будет затруднительно организовать процесс так, чтобы он не был целиком и полностью записан. А если так, то Академии все станет известно, корабль ускользнет из ваших рук, как только процесс закончится.

– Конечно, – без всякого выражения сказала Лайзалор. – Владелец корабля – Академия.

– С другой стороны, – продолжал Тревайз, – договоренность со мной не должна официально регистрироваться. Вы получите корабль, и, поскольку Академия ничего не узнает, – они ведь даже не ведают, что мы находимся на этой планете, – Компореллон сможет оставить его себе. Уверен, это именно то, что вы собираетесь провернуть.

– Зачем нам это, как вы думаете? – усмехнулась Лайзалор. Она все еще сохраняла бесстрастность. – Разве мы не часть конфедерации Академии?

– Не совсем. Ваш статус – ассоциированный член. На карте Галактики, где миры – члены конфедерации Академии показаны красным, Компореллон и зависимые от него планеты окрашены в бледно-розовый цвет.

– Даже если и так, то, будучи ассоциированным членом, мы призваны верно сотрудничать с Академией.

– Призваны? Разве Компореллон не грезит о полной независимости и о господстве? Вы – древний мир. Почти все миры объявляют себя старше, чем есть на самом деле, но Компореллон-то действительно древний мир.

Министр Лайзалор позволила себе холодную улыбку.