Я удивлённо уставилась на неё. Она — дух!? Первый раз вижу живого (а точно, живого?) духа! Еле удержалась от желания потрогать еë.

— Я не могу жить с другими адептами, — упрямо повторила я. — Может, мы сможем договориться?

— Подкупить решила? — сурово сдвинув брови, спросила гномиха.

— Нет, что вы... — я невинно улыбнулась и, порывшись в своём бауле, вытащила на свет стеклянную бутылку. — Это — троллья настойка на шишках вечнозелёного дерева и их особого медового самогона...

Глаза комендантши загорелись алчным светом.

— Ну, девонька, я, конечно, тебе очень сочувствую, но не можешь же ты жить на чердаке.. Там совсем неуютно...

— Ничего страшного, — уверила я её, вручая в руки бутылку с настойкой, — я люблю нестандартное жильё.

Дух схватил самогон вполне материализованными руками и довольно мне улыбнулся.

— Зови меня тётушка Бора. Ну что ж, погоди, схожу за ключами. Как звать-то тебя, напомни-ка мне, эльфийка?

— Мэри, Мэри Хилл, — ответила я, внутреннее танцуя от радости. Первый раз кого-то подкупаю. И ничего это не сложно, зря меня почти из дома не выпускали — я прекрасно приспособлена к жизни.

Мы поднялись по мраморной лестнице до четвёртого этажа, потом она отперла ключами неприметную дверь, за которой была другая лестница, но уже совсем не такая представительная — старое дерево того и гляди развалится от малейшего дуновения ветра, а количество паутины намекало на то, что последний раз здесь убирались никогда.

Мы со всеми предосторожностями поднялись по скрипучим ступеням и остановились перед не менее старой дверью, ведущей в мое новое жилище.

Гномиха отперла дверь и любезно махнула рукой:

— Будь как дома!

— Тролльи тапочки! — вырвалось у меня.

У себя на родине я привыкла у тому, что на чердаках сушатся травы, хранятся старинные бесценные рукописи, а потому там всегда немного заставлено и сильно пахнет травами, но чисто. Здесь же... По сравнению с тем, что я видела сейчас, лестница казалась оплотом чистоты и порядка.

Я гулко сглотнула и подошла к ближайшей куче хлама, покрытой сантиметровым слоем пыли.

— А что это? — ткнула в предмет неопределённого размера и назначения.

— Как что!? — удивилась тётушка Бора. — Это гарпун. Не узнала?

— А-а-а, — на этом все слова у меня закончились.

Комендантша оценила моё замешательство и переспросила:

— Я так понимаю, что заселяться будешь в обычную комнату?

Я перевела растерянный взгляд на неё, но потом стиснула зубы и замотала головой. Нет, ещё не хватало! Ведьма я или кто?

Все ведьмы — хозяйственные. А хозяйство у меня теперь — о-го-го! Я справлюсь.

— Нет, тётушка Бора! Мне всё нравится!

— Правда штоль? — дух явно обрадовался. Может, подумал, что я назад настойку потребую? — Ну, ты тогда обустраивайся, а я потом тебе сюда кровать прикажу принести.

— А вы, случайно, бытовой магией не владеете? — с надеждой спросила я, потому что во мне этой самой магии не было. От слова совсем... Да, вот такая я, неправильная ведьма.

— Чего нет, того нет, — она развела руками.

Я подавила тяжкий вздох и заставила себя встряхнуться.

— Тогда мне бы где-нибудь взять ведро и тряпку... — неуверенно попросила я.

— Так ты что, руками собралась мыть? Может, узнаешь ещё у кого-нибудь? — гномиха явно не жаждала мне помогать, а торопилась к новому приобретению, поэтому уже закрывала дверь на чердак с внешней стороны. — Авось кто-нибудь придёт на помощь прекрасной эльфиечке...

Дверь захлопнулась, а я задумалась. Ведьм ненавидят в этом королевстве. Все жители встали на сторону тёмных эльфов и поверили лжи. Так что мне, в истинном обличии, ни за что бы руку помощи не протянули... Но я же сейчас — эльфийка! И не какая-нибудь, а ужасно беспомощная!