Второй причиной моего вялого состояния был Уголек. Так я имела неосторожность обозвать несчастного котенка, который в библиотеку сбежал, судя по всему, прямо из преисподней. Я трижды прокляла уже тот момент, когда меня угораздило притащить это исчадие тьмы в свою комнату. Нет, поначалу он вел себя вполне прилично, поужинал, чем академическая столовая послала, и, свернувшись бубликом у меня на подушке, уснул. Я умилялась, листая книгу с черными рунами и иногда поглаживая этот комок неприятностей по голове. Он урчал, но вел себя как нормальный котенок.

Но ровно в полночь, в лучших традициях нечисти, эта скотина взбесилась. Начал орать дурниной, бегать по комнате. Спросонья мне даже показалось, что его глаза полыхали алым. Хотя мне в последние дни странное видится на каждом шагу. То знаки  на эльфийке, то глазюки красные у кота. И вообще, у всех котов в темноте глаза светятся. Правда, зеленым, но… что поделать, не всем в жизни повезло. Я отчаянно пыталась успокоить обезумевшую животинку, пока он не перебудил пол-общежития. В стены стучали, справедливо подозревая меня в том, что посреди ночи тут демонов призываю, занимаюсь всякими непотребствами или ещё чем-то в том же духе. А я безуспешно гонялась за котом, костеря себя за беспечность и мягкосердечность. 

Когда Уголёк попался мне в руки, я уже хотела его вышвырнуть к гоблинам на улицу. Но он успокоился, ткнулся мне носом в шею, замурчал, и я оттаяла.

– Последний шанс, – предупредила я строго. – Будешь вести себя подобным образом, окажешься на улице в один миг.

Кот не ответил, но замер и, что самое поразительное, совершенно спокойно уснул. В отличие от меня. Я так и пролежала, глядя в потолок и прокручивая события прошедшего дня в голове. Схватка. Слова Ноллана о том, что он все равно докопается до истины. И его дыхание у меня на губах в тишине библиотеки.

И я поймала себя на том, что лицо предательски заливает краской.

Очень странно, что я так легко подпускала его к себе. Словно теряю способность выстраивать щиты вокруг себя. Для меня это было совершенно непривычно. В школе мальчики, конечно, пытались проявлять какое-то внимание. Но лишь единицы, которых не пугало скромное положение нашей семьи. Вот только мне это было не интересно. Подруга ругалась, говорила, что я вечно прячусь, а жизнь идет, проходит мимо.

Отец на это откровенно смеялся, утверждая, что девятнадцать лет – это только начало и мы еще обязательно набьем все полагающиеся нам шишки.

Надеюсь, что высокомерная преследующая меня шишка все же предназначена не мне. Нужно брать себя в руки и держаться от него подальше. Рядом с особой королевских кровей рано или поздно привлекаешь ненужное внимание. 

Очень захотелось обернуться, хоть одним глазком на него взглянуть. Почему-то мне казалось, что он смотрит мне в спину. Как и Мариленна со своим вечным спутником Элиром Форком. Именно так звали прилизанного брюнета, норовившего нарваться на скандал. Потому… лучше не буду я оглядываться, ничего хорошего там не увижу.

– Вечный тандем Меча и его Щита – единая боевая сила, – продолжал магистр, забегав между рядами парт, и мне пришлось подавить очередной зевок. Но в памяти всплыли слова эльфийки: «дееспособная боевая единица», так она нас, кажется, назвала. – Магия свяжет вас самое малое до конца учебы, но некоторые из вас пронесут эту связь через всю свою жизнь. И чем сильнее будет ваша связь, тем мощнее боевая единица.

Я напряглась, чувствуя, что дело обретает не самый удачный оборот. Мне никак не с руки было попадать в поле зрения королевских династий. А пара признанного королевского бастарда в поле это обязательно попадет.