11. Глава 10

– Мадемуазель Бельфор, вам, кажется, не интересен мой рассказ? – взгляд темных глаз ректора впился в меня с такой силой, что мне стало трудно дышать.

Я в ответ посмотрела на него как кролик на удава.

– Простите, ваше высочество, я как раз думала над тем, что вы сказали.

Я отвлеклась всего на пару минут – чтобы рассмотреть стоящие на полках лаборатории склянки со всевозможными снадобьями и мешочки с сушеными травами. На них на всех были наклеены бумажки с названиями, но почерк у того, кто эти названия писал, был настолько коряв, что некоторые слова прочитать было решительно невозможно. А ведь где-то здесь наверняка были и сушеные цветы папоротника.

– Я рад, что вы умеете думать, мадемуазель, – ехидно заявил герцог Алнорский, – но, боюсь, на сей раз вы думали совсем не о моей дисциплине.

О, как он был неправ! Именно на занятия по зельеварению я неслась едва ли не вприпрыжку. Мне было интересно всё, что он говорил. Какую воду – речную, морскую, талую – следует использовать для приготовления зелий? На каком огне их варить? В какой последовательности закладывать ингредиенты? Любая мелочь могла оказаться принципиальной.

Если бы я не боялась, что после моего вопроса он запретит мне приходить в лабораторию в одиночку, то непременно бы спросила его о вычитанном в старой книге рецепте. Кому как не ему было знать о зелье, помогающем концентрировать энергию? Тем более, что сам он превращаться в дракона умел – об этом рассказывали старшекурсники, и у меня не было оснований им не верить.

Но спросить об этом при всех значило бы добиться того, что меня поднимут на смех. Поэтому я промолчала, позволив ему думать, что мои мысли находились далеко.

– Лоренца, да что с тобой происходит? – удивился Стивен, когда мы вышли из лаборатории. – Как можно быть столь небрежной в присутствии его высочества? Говорят, он бывает весьма строг на экзаменах – особенно к тем, кто, по его мнению, не проявил должного рвения к учебе.

Я пообещала ему, что на следующем занятии буду паинькой, но слова сдержать не смогла. Как раз тогда, когда его высочество показывал, как следует готовить зелье, восстанавливающее память, я увидела искомую склянку. Она стояла в шкафу на средней полке, и в ней было всего три сухих лепестка. И ровно столько мне и требовалось для приготовления зелья.

При мысли о том, что один из этих лепестков (а то и все сразу!) использует кто-то из студентов или преподавателей прежде, чем их использую я, я пришла в ужас. А из подогреваемой ректором на слабом огне мензурки как раз вырвался зеленоватый пар с громких хлопком, и я, вздрогнув от неожиданности, дернула рукой и зацепила рукавом блузки лежавшую на столе колбу. Та упала на пол, разбилась, и уже через секунду я удостоилась очередного негодующего взгляда герцога Алнорского.

– Между прочим, мадемуазель, я предупреждал о хлопке, – строго сказал он, – но вы, похоже, опять меня не слушали. Полагаю, что с такой внимательностью вам непросто будет сдать экзамен по моему предмету.

В другое время его уничижительный тон расстроил бы меня, но сейчас я могла думать только о трех лепестках цветка папоротника. А уж к экзамену я подготовлюсь и постараюсь его высочество удивить. А если у меня однажды получится превратиться в дракона, он еще станет мной гордиться.

В конце занятия ректор снизошел до улыбки:

– Надеюсь, вы не забыли, что на следующей неделе начинается сессия. И по давней традиции на это время вы могли пригласить в Алнор своих родных – они смогут присутствовать в аудиториях на экзаменах. Поэтому готовьтесь к испытаниям особенно тщательно, если не хотите краснеть перед близкими людьми. Дайте им повод вами гордиться.